неожиданностями, и на какое-то мгновение беззаботность покидает его лицо, он, кажется, начинает задумываться, что может значить его присутствие здесь, предо мной, что может из этого выйти… Конечно, я скажу ему… я скажу ему прямо, он должен знать, ясно, без иллюзий – этого требует закон, и этого требует совесть. Для того, что бы быть человеком, человек должен жить с открытыми глазами, знать о судьбе, в трагизме этого знания нести ответственность… Человек должен знать, потому что человек должен быть ответственен за собственную жизнь и собственную судьбу… и даже если он не был ответственен за жизнь, которую он провел до визита ко мне, то уж за ту, которая осталась после визита и до конца… Я поборюсь за эту, кажется, бессмысленную, никчемную жизнь, пошлостью и бездумностью обреченную бесследно исчезнуть… я сделаю то, что должен, то, что могу, что умею… хорошо умею, то, чему я учился многие годы, много после прощания с дверьми университета и докторантуры… то, что я так хотел мочь… чтобы иногда испытывать удовлетворение и хоть немного уменьшать разрыв в счете, открывшемся многие и многие годы назад, кажется – в другой жизни… я скажу ему и об этом… я отдам месяц своей жизни, чтобы побороться за несколько лет его… поймет ли он, что ему подарено, сможет ли сделать то, что не успел за многие годы до этого? Пусть это будет на его совести. Мой путь – бороться со смертью, дарить жизнь, с иступленным упорством фанатика, тайно загибающего пальцы в память о нечастых удачах, пытаться закрыть счет, который не возможно закрыть силами человека… Конечно, я знаю, что будет… Ему трудно будет понять, что все его планы отменены маленькой, чуть более светлой, чем все вокруг, точкой на снимке, что теперь в его жизни будет совсем другой план и порядок, и определять его будут эта кажущаяся мушкой точка и я, вступивший с ней в борьбу… он поймет еще не скоро… Как много я видел таких, десятилетиями несомых на крыльях обывательского и бездумного оптимизма, а когда приходит миг – даже не способных понять, что означает этот миг, что означала прожитая, пройденная, исчезнувшая жизнь, какие испытания и какой быть может уродливый, унизительный конец ждет впереди… Я грешен… врач не имеет права быть судьей пациента, а я часто чувствую, что я их судья… и тот адвокат, который делает все и вылезает из кожи вон, что бы спасти их от осуждения и приговора… Мы будем бороться вместе, обещаю тебе и сейчас скажу тебе об этом… и кто знает…
Да, я часто, с некоторым ужасом чувствую себя судьей… Ко мне, из самых разных судеб и ситуаций приходят самые разные люди, и их судьбой становлюсь я, их судьбой становится жаждущая их и требующая жертвоприношения смерть, с которой я вступаю в борьбу, потому что когда-то давно, без их ведома, открыл с ней счет. Как часто мне кажется, что люди, которым я отвоевываю годы жизни, а иногда – и совсем возвращаю ее, не понимают, что значит тот дар, который я трепетно возвращаю в их нерадивые руки… как