к Первому маршалу, а тот возьми да и умчись, ничего не сказав, главнокомандующий называется! Без Алвы жизнь сразу же стала скучной, потому что спать, чесать языком, танцевать и ухаживать за хорошенькими женщинами приятно, когда есть дело, от которого можно увильнуть. Когда же дела нет, праздность теряет всякое очарование. Да, разумеется, причина в этом и только в этом, а предчувствия оставим девицам в розовом. Или в голубом. Что еще делать Елене с Юлией, как не предчувствовать и не шить туалеты к мистериям?
Дочки Фомы были хорошенькими, но до Франчески Скварца им было далеко. Вот кому бы пошел наряд Элкимены! Розовая, нет, пурпурная туника, золотые сандалии, кованый пояс с шерлами...
Осторожный стук в дверь оторвал Марселя от мыслей о вдове фельпского адмирала, которой виконт перед отъездом написал длиннющее письмо. Написал и разорвал, потому что писать, не получая ответов, глупо, а Марсель не желал выглядеть дураком. Тем более в столь прекрасных глазах.
– Сударь, – голосок за дверью явно принадлежал служанке, молоденькой и, весьма вероятно, хорошенькой, – сударь, восемь часов!
Восемь?! Выходит, он все-таки проспал, хоть и не так по́шло, как Герард! Ну, погоди же!
– Утро, сударь! – гаркнул виконт, срывая с рэя перину. Опозорившийся изверг с жалобным кукареканьем подскочил на своем тюфячке, и Марселю впервые за последние дни стало смешно.
– Простите, – Герард явно собрался провалиться сквозь землю или хотя бы сквозь дощатый пол, – я не думал, что...
– И слава Леворукому. – Марсель отодвинул засов и открыл дверь, за которой обнаружилась премиленькая пышка. – Рыбонька, горячую воду, шадди, завтрак и лошадей.
– Лошадей? – захлопала глазами девица. – На улице дождь... Очень сильный.
– И когда он кончится? – полюбопытствовал Валме.
– Сударь, – хихикнула служанка, – об эту пору завсегда льет.
– Вот видишь, – виконт сделал над собой усилие и совершил то, чего, без сомнения, ожидала толстушка, а именно ущипнул ее за тугой бочок, – дождь не прекратится, так что прекратимся мы. Неси воду.
Девушка снова хихикнула и вышла. Виконт зевнул и натянул дорожное платье. О зеркалах и камердинерах он вспомнил, лишь застегивая манжеты. Увы, он опростился, и, похоже, навсегда. Путешествовать с одним лишь порученцем, и то чужим! Отец не поверит, но, пожалуй, одобрит.
– Ваша вода!
– Спасибо, – Валме ухватил служанку за круглый подбородок. – Как тебя зовут, ежевичинка моя?
– Лиза, – мурлыкнула девица.
– Помолись за нас, Лиза, – виконт вытащил из кармана несколько суанов и сунул за низко вырезанный корсаж, – только не сейчас. Сейчас шадди.
Лиза, крутанув бедрами, исчезла, Марсель зевнул и потянулся к бритвенному прибору. Без сомнения, красотка решила, что, будь столь галантный кавалер один, лежать бы ей в постельке, да не за серебро, а за золото. Смешно... Если б не Герард, он бы на эту пампушку и не глянул, но не выказывать же мальчишке дурацкие страхи! Вот и приходится изображать себя самого. Позавчерашнего!