услышал, как загудели магические пульты в руках колдуна. С невероятной скоростью надо мной и Кэри появились маленькие тучки, и мы вскрикнули от неожиданности, когда на головы обрушился холодный дождик. Окно распахнулось, и на свет дня показалась сначала борода, а потом и лукавое лицо дяди Сверра:
– Так-так-так… Я слышал, Ингварр, что твой сын растет воином, но не знал, что он еще и шпион! Да еще и даму прихватил с собой!
– Неправда! – я пытался закрыться руками от дождя. – Это ее идея! Я просто отговорить хотел!
– Вот ведь ябеда! – Кэри толкнула меня и хотела убежать, но Сверр со смехом взмахнул пультом, и крепкие корни деревьев оплели девочке ноги.
– Разве я не говорил тебе, что нехорошо шпионить за взрослыми? – отец схватил меня за ухо. – Тоже мне, Верманд Воитель! Никакого обеда – а ну, живо за тренировки! Еще два колчана, и чтобы ни одной стрелы мимо, слышишь?
– Ну, не лютуй, – хохотал дядя, – а эту маленькую валькирию я сам отведу отцу.
С досадой я пошел назад, на стрельбище. Обернувшись, увидел, как Сверр твердым шагом направляется к замку, ведя за руку непослушную Кэри. Она упиралась; встретив мой взгляд, показала язык.
Глава вторая
Личный дневник Артема Смолякова, ведущего специалиста по генной инженерии компании «Доступная Вселенная», запись двести шестнадцатая: «Сочетание кошек и людей ожиданий не оправдало. Эксперимент провалился с треском – ни внешний вид меня не устроил, ни поведение. От кошачьих гибридам досталась разве что свирепость; тем не менее, руководство выдворило их на Бальдр и приказало мне свернуть исследования в этом направлении. Не очень-то и хотелось».
Осенний день швырял в нас листьями, а кони топтали их подкованными копытами. Я, вместе с другими дружинниками, возвращался из патруля, пролегавшего по вполне обычному и давно изведанному маршруту. Впереди – воевода Олаф Оленерогий; самая трудная часть пути осталась позади, как и одна из деревень, где жители начали не в меру сильно роптать на указы Бледных. Обошлось без кровопролития – угрюмые деревенские ремесленники отступили, здраво оценив свои шансы против дружинников конунга. Ха, самоуверенные глупцы! Будут знать, как спорить с богами!
Лесная тропа и пение птиц располагали к приятным думам; улыбаясь солнечным лучам, я едва следил за конем, позволив ему самому выбирать дорогу. Трудно оставаться серьезным, когда тебе семнадцать лет, а на лице нет даже мало-мальски солидной бороды – важнейшего атрибута стохетхеймского воина. Несмотря на это, во мне сразу признавали особу королевских кровей – так сильно я стал похож на отца. Выше остальных дружинников едва ли не на полголовы, с длинными черными волосами, забранными в хвост; точеные скулы, крепкое сложение и глаза цвета меда и ранней осени – иногда от молодых девушек Стохетхейма некуда было деться. Отец не наврал с обещаниями тогда, давно, три года назад – а ведь я все помнил слово в слово. В середине весны меня отдали