была надежда, что все же предпримут необходимые меры; да, сейчас браконьеры останутся безнаказанными, но, будучи разоблаченными, остерегутся заниматься незаконной, преступной деятельностью в будущем, ничего иного он и не мог предпринять, будучи один против двоих опасных типов.
– Не стану вам мешать. Назад не вернусь, не беспокойтесь, где-нибудь и как-нибудь переночую, потом доберусь до трассы.
– Ты что, не понимаешь русский язык? Сказали: сиди тихо и не рыпайся. Трупы нам ни к чему, о чем я уже говорил. И до Мирного тебя сейчас пускать нельзя, наверняка начнешь трепаться, поэтому утром и запру тебя. Или ты моих слов не понял? Я хотя твоего трепа не опасаюсь, всё равно лучше, чтоб не было разговоров раньше времени.
На этот раз Петрович не сумел сдержаться:
– Послушайте, что все это значит? Какое вы имеете право? Почему я должен…
– Потому и должен, – перебил малый бесцеремонно. – И хватит возникать, заткни пасть, будешь делать то, что скажу, без моей команды ни шагу.
Кому такой ультиматум понравится? Самолюбие Петровича было оскорблено. И он не привык, чтоб с ним так хамски разговаривали. Тем более эти двое годились ему в сыновья, малый точно годился. Да, он покинет сейчас избу, покинет демонстративно, иначе утром его действительно запрут. Малый такой решительный, что станет удерживать силой? А Петрович начнет сопротивляться. Интересно, что в итоге получится, забить его насмерть все же не должны.
И попав в такое необычное, даже опасное положение Петрович не потерял способность оценивать происходящее с насмешкой. Он природы он был человеком неунывающим, любил посмеяться, пошутить. Вот жена его шутки не понимала, считала солдатскими, постоянно обижалась.
Он шагнул к дальним нарам, под которым спрятан его рюкзак.
Нагнувшись, он намеревался вытащить рюкзак, да остановили произнесенные малым слова:
– Слушай, Вадим Павлович, давай ему заплатим, чтоб не возникал и не мешал, нам нужно спокойствие. Ты бизнесмен, деньги имеешь, не разоришься. Согласен?
Петрович невольно выпрямился, повернул голову и увидел, что этот Вадим Павлович слегка утвердительно кивнул головой, по-прежнему занятый поглощением пищи.
– Вот что, – сказал малый, теперь обращаясь к Петровичу, – я привожу на охоту людей ценных, сбоев быть не должно. Завтрашний день посидишь в избушке. Как только мы управимся, то тебя здесь оставлю, охоться в своё удовольствие до моего следующего приезда с другим клиентом через два дня. На лебедей не зарься, лебеди – это моё. Охоту закончишь, доберёшься до Мирного, то держи язык за зубами… Думаю, сотни ему хватит, – добавил он, снова обращаясь к клиенту.
Неожиданный перевод разговора на оплату за подчинение до того удивило Петровича, что спросил, вместо того чтоб возмутиться:
– Сотни чего?
– Бабок, конечно.
И снова сказалось,