толкаясь плечами. Два встречных потока слились в один непрерывный вихрь. Там были все. Рабочие в джинсе и засаленных футболках, молодёжь в креативных нарядах, показывающих их принадлежность к определённому социальному движению. Важные деловые люди в строгих костюмах и манерные девушки увешанные золотом. И все это движение, несмотря на кажущийся сумбур, очень наглядно показывало старые отношения. Злость и нежелание уступать дорогу. Нежелание отдать хоть крупицу своего места под солнцем. Ярость движений, вплетающихся в два непрерывных человеческих потока, льющихся из ворот стадиона.
Вдруг двое случайно столкнулись. Оба стремительных течения обтекали эту пару, а они замерли. В районе сердца у них вдруг начал пульсировать огонёк в такт ритму. И все проходящие мимо вдруг стали сбиваться с шага, а в их груди так же стал пульсировать алый светлячок. Река людей замерла, как и музыка.
И в оглушающей тишине двойными ударами сердца звучали два барабана. Сначала в диссонансе, но постепенно сливаясь в один единый ритм. Вот медленные удары барабанов стали нарастать в такт пульсации в сердцах. Различные персонажи танца столкнулись. Бизнес-леди и простой разносчик пиццы, человек в смокинге и школьница.
Любви все возрасты покорны звучало над стадионом и зрители забыли как дышать. Это было неоспоримо. Это было жизненно. Это просто было.
Крис воткнула ногти в руку Дана и не собиралась их оттуда вынимать. Кровь залила руку парня, но он даже не пытался шелохнуться. Сейчас ей не до этого. Она ведёт свой бой в своей сфере. Это поражение. Танец четырёх стихий сложен, но не настолько эмоционален.
И вдруг музыка сбилась, захлебнулась и совсем потухла. Движения танцоров ещё некоторое время по инерции продолжались, но и они замерли в недоумении. Такой сюжет… такое соревнование не может быть сорвано просто так. Техника дублирована несколько раз. Тогда что?
В ответ взорвались небеса. Тысячи звёзд летели к планете.
Дан лихорадочно включил коммуникатор на руке. Всеобщая тишина стадиона угнетала. Сотни тысяч людей должны создавать гул, но не такую оглушающую тишину.
«Скорби Астрея. Сегодня на сто шестнадцатом году жизни скончался Великий Князь. Через двенадцать дней будет оглашено его завещание. Он даже после смерти не бросил нас».
Ноги Дана подогнулись. И не у него одного. Рядом со всхлипом упал один, потом второй.
А Дан смотрел пустым взглядом в небеса. Как же так?!
Сотни несущихся к планете звёздочек. Это Стражи. Космофлот идёт на подкрепление. Зачем? Апатия. Страх. Уголёк ненависти, просыпающийся где-то глубоко в груди. И снова взгляд на небо.
Они идут. Стражи. Они идут прощаться с Отцом. И те, кто не смог сейчас рыдают у канонирских пультов станций планетарной обороны и дальних подступов. Рыдают в голос Бессмертные, что идут на предельных ускорениях к земле. Именно они самые яркие звезды в небе. Они и Дети. Дети Крови и Слез. Где-то там и отец, и мать Дана.
Отец один из Бессмертных, кем Дан неистово желал стать.
На