слегка поклонившись, добавил вполголоса: – Надо же, я знал много способов заинтересовать девушку, но ещё никогда не приходилось использовать для этого математику!
Вспыхнув, я отвернулась. Ну что за человек!
***
Вечером я вышла из лавки жутко уставшая, но довольная. Деревья на улице казались нарисованными бледно-золотой акварелью, бодрящий воздух холодил щёки. Кажется, дела наконец-то пошли на лад! Мне так нравилась новая работа, разбираться в диковинках Иннелина было ужасно интересно. Мой каталог альвийских изобретений толстел буквально на глазах. На днях хокермен снова должен был уехать, а значит, я опять останусь за хозяйку. Пенни была только рада, так как альва она ещё немного стеснялась. Девушка шепнула, что когда мы останемся вдвоём, она позовёт в гости Кэтрин, и мы славно повеселимся! В общем, кот из дома – мыши в пляс. Однозначно, лучше Пенни напарницы мне не найти! Я привыкла быть сама по себе, но до чего приятно, когда можно поговорить с кем-то по душам! В моей жизни определенно намечалась светлая полоса.
А на следующий день произошло убийство.
***
Впоследствии я не раз пыталась восстановить в памяти каждую деталь того страшного дня. Что если бы я не задержалась в то утро? Если бы Иннелин не уехал? Если бы события сложились по-другому? Могли ли мы это предотвратить?..
Накануне мы договорились с Пенни, что она сама откроет лавку, так как я должна была дождаться мастера, который обещал почистить камин. Увлекшись торговлей, я легкомысленно упустила эту проблему из виду, однако с наступлением холодов исправный камин стал необходимым условием для выживания. Несмотря на обещание, мастер и не подумал явиться, так что я подошла к лавке на час позже, чем собиралась, причём в отвратительном настроении.
– Пенни?
Внутри было пусто и тихо. Странно, где же она? Несмотря на внешнее легкомыслие, Пенни была девушкой ответственной и ни за что не бросила бы товар без присмотра.
Я прошлась по комнате, снимая на ходу шаль, и случайно бросила взгляд за прилавок. Меня приморозило к полу. Пенни лежала на спине, под её головой на светлом выскобленном полу расползалась тёмная лужа. Широко раскрытые глаза девушки смотрели в потолок.
Не помню, как я выскочила на крыльцо. Кажется, я что-то кричала. Через некоторое время я обнаружила себя сидящей на стуле в подсобке, а невесть откуда взявшийся Иннелин пытался напоить меня водой из стакана. Он был так бледен, что брови на его лице казались угольно-черными. В лавке возбуждённо гудели люди. Я узнала голос инспектора Беккера из городской полиции.
– Иннелин, она… она… – я попыталась взять стакан и отдёрнула руки. Они все были в запекшейся крови.
– Я знаю. Выпей. – От воды пахло какими-то травами. – Станет легче.
– Я хотела ей помочь! – всхлипнула я. – А она…
От одного воспоминания у меня желудок подбросило к горлу. Иннелин ловко подвинул ко мне пустое ведро. Мне было плохо как никогда.
– Её убили, Элизабет, – жёстко сказал он. – Перерезали горло.
Он поставил