испугалась, что решит, будто я его на абордаж беру, и поэтому начала рассказывать про Лялькин выпускной, и насколько он для родителей важен. А Ляле будет приятно, если её поддержит больше знакомых и друзей.
– Для неё школа значила куда больше, чем для меня, – сказала я Виталику. – Для неё это целая жизнь. Поэтому всё так помпезно.
– Девочки любят наряжаться, – сказал Виталик в ответ и пообещал: – Я приеду.
Я так волновалась перед его приездом, так переживала. Ляля переживала из-за предстоящего выпускного, а я из-за Виталика. Если честно, не знала, как себя вести и с ним, и с родителями. Даже как представить его – не знала. Вдруг оказалось, что мы с ним очень многого не обсуждали, и я была не готова.
– Ты же понимаешь, что он не может остаться ночевать в нашей квартире, – сказал мне отец. – Придётся ему пожить у бабушки в доме, пока он гостит.
– Может, тогда и я там поживу? – предложила я.
– А ничего, что ты должна быть дома, рядом с сестрой? – удивилась мама. – Или мальчик важнее?
– Он не мальчик, мама, – вздохнула я.
– Тома, нельзя так относиться к родным людям, – наставительно произнесла она. – Нужно понимать, что для тебя важнее.
Что ответить, я не нашлась. Не хотелось ругаться, что-то доказывать, когда в моей жизни происходило нечто важное.
Виталик приехал утром в день выпускного Ляли. Понятно, что родителям было вовсе не до него. Они были заняты любимой дочерью, и с раннего утра мама с Лялей отправились делать прическу и макияж. Я же встретила Виталика на вокзале, поцеловала, поздравив с защитой диплома, и мы немного побродили по центру города. А когда приехали в родительскую квартиру, застали там самое окончание сборов. Я только остановила Виталика перед самой дверью в квартиру, удержав за руку. Повернулась к нему, посмотрела в глаза, но прежде чем что-то сказать, перевела дыхание.
Он удивился.
– Что с тобой?
– Страшно немного, – призналась я.
Он улыбнулся.
– Ты меня стесняешься?
– Нет, конечно. Просто моя семья…
– Что с твоей семьёй?
– Они немного странные. Наверное. – Я неловко рассмеялась. – Но у меня очень милая сестра.
– Милее, чем ты?
Я лишь плечами пожала, не зная, что ему сказать. Я рассказывала Виталику о родителях, о Ляле, но без всяких подробностей. И все мои рассказы о сестре зачастую заканчивались словами – «она милая». Я не знала, что ещё сказать. Начать петь дифирамбы, как поступают родители? Что она красавица, умница, очень добрая девочка, и лучше неё, на свете нет? А я немножко не получилась, первый блин вышел комом. Уехав из дома в Москву, я впервые почувствовала себя личностью, самой собой, целой. Без привязки к Ляле. И вот сейчас мои миры собирались столкнуться, и что-то тревожное сосало под ложечкой, какое-то нехорошее предчувствие. И я задыхалась, мучилась сомнениями в последнюю секунду перед тем, как открыть дверь, но Виталик смотрел на меня непонимающе и с ожиданием,