же утро. Моргенштерн торопливо собирал сумку, на ходу одеваясь, и выбегал во внутренний двор, чтобы присоединиться к классу и послушать командира.
– Внимание, солдаты! – привычный голос раздавался по округе, обращаясь эхом. – Ваш прежний старший завуч был жестоко убит при загадочных обстоятельствах. Его случай до сих пор расследуется – на его место придет новый. Это перспективный майор, который наверняка захочет оценить качество образования, и отобрать солдат для элитного отряда. Ведите себя подобающе и поприветствуйте нового наставника! – низкорослый, коренастый демон отступил в сторону, давая дорогу высокому, под два метра, мужчине с бронзовой кожей.
Униформа подчеркивала его мускулатуру и широкие плечи; фуражки на голове, привычной для представителей воинских частей, не было – и рыжие пряди, дикие, но уместно лежащие друг с другом, постепенно стекались в коротенький хвост на затылке. Лукавые янтарные глаза посверкивали. Взгляд скользил по парням быстро и деловито, словно он уже сейчас мог прикинуть, кто годен в генералы, а кому стоит остаться в качестве пушечного мяса.
– Я Молох, кандидат в генералы. Временно нахожусь на испытательном сроке. Надеюсь, девоньки, мы подружимся.
«Когда я увидел его, то сжал руки в кулаки. Голос был невероятно бархатистым и властным. Ногти впились в кожу. И если уж так, то что говорить, когда наши взгляды невольно столкнулись? Моё сердце застучало в самой глотке. Я ощутил себя глупой школьницей на первом свидании. Хотя что это я о свиданиях? У этого самодовольного генерала наверняка при себе достаточно шлюх, чтобы не заботиться о таких, как я», – прочитав эти строки, Молох хрипло засмеялся и задумчиво послюнявил пальцы, чтобы перевернуть страницу, и продолжил чтение.
Юный Моргенштерн был взволнован приходом нового командира по каким-то интуитивным причинам. Это ощущение легкости и подъема он ощущал в груди впервые. Парень полистал даже несколько книг на эту тему в школьной библиотеке, однако разочарованно вздохнул, когда не обнаружил ничего… приличного. С товарищами Люциан на эту тему говорить не рискнул: чревато неприятностями. Да и кто знает, чем это аукнется. Точно ничем хорошим.
Было забавно бежать трёхсотметровую дистанцию с препятствиями, потеть в промышленных масштабах, и при этом иногда наблюдать на себе взгляд строгих янтарных глаз с суженным зрачком. Казалось, на губах Молоха появлялась какая-то многозначительная улыбка, или так только казалось? Люциан отвечал на это неловкой улыбкой и краснел, что было ему несвойственно. А потом быстро отворачивался и продолжал догонять тех, кто впереди.
Этот же взгляд заставлял содрогнуться, когда парень вдруг видел, как мужчина величественно проходит по коридорам, ведомый какими-то потенциально-генеральскими заботами. Усмешка возникала на его губах, когда щёки парня начинали предательски пылать. Тогда Люциан утыкался в учебник в надежде отвлечься, но какая здесь учёба, когда в мысли лезет один самовлюбленный вояка?
Так продолжалось