Александр Пушкин

Стихи о вампирах (сборник)


Скачать книгу

зубчатых острых теней

      От его безлистых мшистых ветвей,

      Чем Кристабель в сиянье луны,

      Шептавшая сладких молитв слова.

      Ее сжатые руки так нежны,

      Ее вздохи слышны едва-едва…

      Открыто лицо для тоски и любви…

      Из скорее блестящих, чем светлых глаз

      Готов упасть слезы алмаз.

      С глазами открытыми (горе мне!)

      Кристабель во власти ужасного сна.

      Но знаю я, что в ужасном сне

      Лишь то, что было, видит она.

      Может ли быть? О горе и стыд!

      Она ли молилась в чаще ракит!

      Погляди: виновница этого зла

      В свои объятья деву взяла

      И может спокойно и сладко спать,

      Словно с ребенком нежная мать!

      Звезда закатилась, взошла звезда.

      О, Джеральдина, тот час, когда

      Твои объятья стали тюрьмой

      Для прелестной леди – тот час был твой!

      В тот час над озером и горным ручьем

      Птицы были объяты сном,

      Но теперь ликующий говор их

      Ту-ху – летит от лесов густых,

      Ту-ху, ту-ху – до вершин крутых.

      Взгляни же: леди Кристабель

      Покидает медленно свое забытье,

      Она подымается, опираясь на постель,

      Грустен и томен вид ее.

      Веки смыкаются и слез волна

      Сквозь густые ресницы бежит, блестя,

      И улыбается в то же время она,

      Как при внезапном свете дитя.

      Она улыбается и плачет – да,

      Как юная отшельница в лесной тишине,

      Прекрасная отшельница, что всегда

      Твердит молитву наяву и во сне…

      И если беспокойны движенья ее,

      То лишь потому, что свободная кровь

      К ее ногам приливает вновь.

      Было сладко, конечно, ее забытье.

      Что же, если б ангел ее был с ней

      Если б она знала, что с ней ее мать?

      Но одно она знает: близка благодать,

      И святые помогут – лишь стоит позвать,

      Ибо небо объемлет всех людей!

      Часть II

      «В загробный мир, – говорит барон, —

      Нас призывает утренний звон».

      Он эти слова впервые сказал,

      Когда мертвой леди свою увидал.

      Говорить он их будет каждый раз,

      Пока не пробьет его смертный час.

      Он обычай завел, незнакомый встарь,

      Чтобы каждый день на заре звонарь,

      Раскачивая тяжкий колокол свой,

      Сорок пять четок перебрал рукой,

      Меж двух ударов за упокой,

      Чтоб слышал звон каждый сосед

      От Уиндермира до Брета-Хэд.

      Бард Бреси молвит: «Звон хорош такой!

      Ты, старый, заспанный звонарь,

      Ударь, помолись и опять ударь!

      Есть много звуков и разных див,

      Чтобы заполнить перерыв.

      Где Ленгдель-Пик и Ведьмин Скат

      И Донжон-Гиль, заселенный зря,

      В воздушный колокол звонят

      Три многогрешных звонаря,

      И вторят втроем один за другим

      Мертвыми звонами звонам живым.

      И часто звоном оскорблен,

      Когда умолкнет их дин-дон,

      Высмеивает