и украшены высокими мозаичными панелями: на них кусочками янтаря, кварца, лазурита и малахита были искусно выложены портреты королев Миромары. Под потолком висели двадцать массивных стеклянных люстр: каждая была восьми футов в диаметре и вмещала тысячи крошечных шариков с лавой. В дальнем конце зала, на аметистовом помосте, высился золотой трон, имевший форму морского веера. Стену за троном покрывало дорогостоящее зеркальное стекло.
Зал пустовал, а это означало, что Изабелла, скорее всего, работает у себя в приемной. Это обрадовало Серафину: возможно, ей удастся хотя бы пять минут поговорить с матерью наедине.
Размерами приемная значительно уступала парадному залу. Все строго и практично: массивный рабочий стол, несколько стульев и полки, заставленные каури со всевозможной информацией: от прошений до протоколов Парламента. В этот кабинет допускались только члены семьи Изабеллы и ее ближайшие советники. Подплыв к двери, Серафина заметила, что створка слегка приоткрыта, и уже хотела было потянуть ее на себя, как вдруг услышала голоса.
Мать была не одна. Серафина заглянула в щелку и увидела дядю Валерио, а также нескольких высокопоставленных министров. Граф Орсино, министр обороны, пристально разглядывал висевшую на стене карту Миромары – империи, простиравшейся от Гибралтарского пролива на западе, захватывавшей Средиземное море и раскинувшейся до Черного моря на востоке.
– Не знаю, есть ли здесь какая-то связь с недавними набегами, Ваша Светлость, но не далее как этим утром в Венецианском заливе заметили какой-то траулер. Это одно из судов Бяменесьо, – сказал Орсино. Выглядел он изможденным, взгляд усталый, словно министр давно не спал.
Валерио, до сего момента смотревший в окно, сцепив руки за спиной, выругался при упоминании имени Бяменесьо.
Это имя знал любой житель Миромары. Рейф Яото Бяменесьо был терраходом. Он командовал флотилией рыболовецких судов, в которую входили в том числе траулеры – суда, тянущие за собой по морскому дну огромные тяжелые сети. Они захватывали огромное количество рыбы и уничтожали все на своем пути, включая тысячелетние коралловые рифы. Были в его флотилии и суда для ярусного лова: они выбрасывали в море длиннющие лески с многочисленными крючками. Эти орудия убивали не только рыбу: на крючки насаживались тысячи черепах, альбатросов и тюленей. Бяменесьо это нисколько не заботило; его команда вытаскивала лески и выбрасывала утонувших животных и птиц за борт, словно мусор.
– Не думаю, что траулер как-то связан с набегами, – заговорила Изабелла. Голос ее звучал напряженно, на лице проступили озабоченность и усталость. – Налетчики забрали всех до последнего жителя деревень, но оставили дома нетронутыми. Сети Бяменесьо разрушили бы все постройки.
– Также нам доложили о Хищниках: их заметили в районе, где произошел набег, – сказал Орсино.
– Хищники забирают ценности, а не русалок. Они просто мелкая шайка грабителей, слишком малочисленная, чтобы похитить население целой деревни, – категоричным тоном заявила Изабелла.
«Интересно, откуда у нее