прибивало к берегам коварными босфорскими течениями{66}. Еще 25 веков вытягивание денег из проходящих судов будет любимым развлечением тех, кто господствовал в проливе и в городе. Персам не хотелось, чтобы такое доходное мероприятие было прервано – жители Византия впали у персов в немилость.
Тут, на краю цивилизации, было множество тех, кто не желал становиться частью обширной империи персов, где говорили по-арамейски и куда вливалось множество культур. Когда предшественник Дария, Кир Великий, впервые связался со скифами, то погиб от рук скифской царицы, а его голову пронесли в наполненном кровью мехе – идея была в том, что двигавшая им жажда власти теперь утолена{67}. В начале V в. до н. э. по побережью Малой Азии и на прибрежных островах со скоростью лесного пожара распространился мятеж. Дарий ответил на это с дьявольской жестокостью. Города стирались с лица земли, взрослое население убивали или уводили в рабство, мальчиков кастрировали, а девочек забирали в наложницы для свиты великого царя. К 494–493 гг. до н. э. восстание подавили, а Византий и Халкидон сожгли. С другого берега Босфора византийцы и халкидонцы видели клубы черного дыма, символы несчастья, постигшего их соотечественников. Геродот писал, что жители Византия, среди которых было немало борцов за свободу, бежали к песчаным берегам южного побережья Черного моря, чтобы затем вернуться, пополнив ряды военного флота персов.
Переплывая разделяющую Европу и Азию водную артерию, любой понимал, что вражда между восточным диктатором и Европой носила личный характер. Да, Персия жаждала добычи: и земель, и людей, но успех колонизации определяется исключительно качеством, а не количеством. Отныне сильным мира сего – как в Азии, так и в Европе – была совершенно необходима эта благословенная и стратегически чрезвычайно важная прибрежная полоска земли в окрестностях Византия. Земля с ее покрытыми лесом, удобными для удержания обороны холмами. Земля, что изгибается, словно признавая свое подданство{68}.
В 491 г. до н. э. Дарий потребовал капитуляции всей Греции, настаивая, чтобы эти бесстрашные греческие города-государства, которых в эгейском регионе было около 700, принесли дары в виде земли и воды в знак своей покорности. Мятеж в эллинских городах Малой Азии, возможно, и был подавлен, однако победа не была столь легка. Стратегия персов не повлияла на уникальное чувство общности, которым, по-видимому, обладали греки. Благодаря традиции принимать решения на советах, общего самосознания за счет языка и религии, мощи за счет связи мифических представлений греческие города-государства оказались невероятно жизнестойкими. Для персов позор их будущего поражения в битве при Марафоне в 490 г. до н. э. стал неприятной неожиданностью.
Однако после смерти Дария в 486 г. до н. э. его притязания не сгинули вместе с ним. Сын и преемник Дария, Ксеркс, вовсе не собирался позволять Греции вернуть свои земли, например Византий. Первыми из целого