Ест. Кота ему жалко, а меня не жалко туда-сюда гонять.
− Не развалишься. Проходи в квартиру.
В прихожей Еврик указал в сторону кухни:
− Проходите. Вас ждут.
Гости попросили чаю, от еды отказались.
− Как дела, Доллар? – в черном держал в своей руке протянутую для рукопожатия руку Грина.
− Грин я. Это другое название доллара, − Грин высвободил руку.
− Присаживайтесь.
− Спасибо.
Потягивая чай, говорили вначале о второстепенном. О курсе доллара на Токийской бирже, о стоимости фьючерсов апельсинового сока на нью-йоркской бирже, о стоимости валенок в Новосибирске на блошином рынке. Затем в черном отодвинул чашку:
− Завтра в это же время? – перешел он к главному.
− На час позже. Необходимо еще допечатать, − Грин посмотрел на часы. – Деньги не забудьте.
− Не забудем, − в черном улыбнулся. – Хотелось бы взглянуть на то, что уже готово.
− Сейчас покажем, − Грин не спешил подниматься из-за стола. – Нескромный вопрос. Как вы распорядитесь почти настоящими долларами?
− Нет, дорогой. Фальшивыми, − в черном улыбнулся. – Отару овец купим, − затем громко рассмеялся. – Шучу.
Он подошел к окну и сунул руки в карманы:
− Скажу. Тебе скажу. Хочу «Детройт» в Америке купить. Ну, может, не весь «Детройт», но половину точно. Куплю автозавод, жилье в примыкающих районах – и туда, в это жилье, переселю работников «Автоваза». Буду в Америке «Жигули» выпускать. Поедут. Получат дешевое жилье, постоянную работу. – В черном повернулся к столу: – Скажу больше: хочу потом, когда поднимется «Детройт», баллотироваться в ихние президенты. Я всё просчитал, дело беспроигрышное.
− А «Жигули»-то кому продавать будете? – изумился Еврик.
− Так работникам завода и буду, они привыкли на «Жигулях» ездить,− в черном поднял палец. – А уже затем простые американцы раскусят машину и будут покупать, еще в очереди постоят. К тому времени у них кризис и экономический, и политический будет. Уровень жизни упадет до нашего, а то и ниже. «Жигули» признают народным автомобилем, и на них ездить будут не только негры. Ну как, впечатляют задумки?
Грин не сразу нашелся, что ответить, и после паузы, теребя усы, кивнул:
− Впечатляют.
Еврик вышел в ближнюю из двух закрытых комнат и вернулся, неся коробку. Ее поставили на стол и открыли. Коробка почти доверху была наполнена пачками американских долларов.
Все невольно уставились на них и молчали. Тишину нарушил мужчина, появившийся из-за спины Еврика.
− А чего это вы тут делаете?
− Иди отсюда, иди, − в один голос затараторили Грин и Еврик, выталкивая пожилого мужчину из квартиры.
Закрыв за ним входную дверь, они вернулись на кухню.
− Не стоит беспокоиться. Он никому не скажет, – произнес Еврик.
− У него никто не спросит, − заверил Грин. – Старика месяц назад забирали в психушку. В пьяном виде на улице приставал к прохожим и жильцам дома, призывая их покаяться, чтобы Бог вернул России Царя.
−