полковник, вызывали?
– Входи, лейтенант, садись, – командир учебного батальона спецназа ГРУ полковник Кардышев кивнул Кедрову на стул.
– Тут такое дело, Кедров, – комбат поморщился, будто проглотил что-то кислое, – из Москвы на тебя телега пришла.
«Драка в селе, – мелькнуло у Андрея в голове, – нашел таки гад. На другом конце страны, а нашел».
– Догадываешься о чем речь?
– Так точно, товарищ полковник. За то, что одной сволочи рожу начистил.
– Если под начистил, ты понимаешь – сломал челюсть, а под сволочью – двух человек, то ты прав, – полковник досадливо покачал головой, – черт, вместо того, чтобы поздравить тебя со сдачей первой половины экзамена, я должен…словом, завтра из Москвы прилетает следователь военной прокуратуры для выяснения всех обстоятельств дела.
В кабинете комбата повисла тишина.
– Меня отчислят из армии? – голос предательски дрогнул.
– Не знаю, но в ГРУ тебе точно не служить. Мы, конечно, не ангелы, грехов хватает, но принимать человека с подмоченной репутацией…сам понимаешь. Ну да ладно, не раскисай. От завтрашней сдачи второй половины экзамена я тебя не отстраняю, такого приказа не было. А там посмотрим, – полковник Кардышев встал из-за стола, – иди, отдыхай.
– Есть.
«Да, думал жизнь у меня сейчас пошла, как по маслу. И только потом выясняется, что это был маргарин».
«Ну вот и все, сделал один карьеру. Не носить тебе черной летучей мыши на фоне земного шара и с гордой надписью «СПЕЦНАЗ ГРУ». И на хрена я дрался? Тем более не с Иваном, а с его братом? Это что-то бы изменило? Людка что, отказала бы этому богатенькому сельскому плантатору и вышла за крушителя челюстей, за Рэмбо местного разлива? И потом моталась бы с ним по гарнизонам и ждала возвращения из горячих точек? Ага, счас! Разбежалась! Сегодня состоятельность мужчины оценивается не толщиной мускулов, а толщиной портмоне. Животик через пояс свисает? Полянка на голове наметилась? Зато дом – полная чаша. Даже не чаша, а целый котел. Девушки сейчас выходят не за экстерьер, а за интерьер», – Кедров перевернулся на другой бок, сна не было ни в одном глазу.
Его сосед по комнате Славик Шустров сладко храпел. Андрей тихо встал с кровати и подошел к окну. Несколько фонарей и прожекторов освещали территорию базы батальона. В метрах ста, ярко освещенный прожекторами, высился трехметровой бетонный забор, украшенный сверху колючей проволокой под током. В пяти метрах от бетонной стены расположилась другая стена, из колючей проволоки. Кедров знал, что эта пятиметровая полоса полностью простреливается автоматическими пулеметами, реагирующими на любое движение.
В общежитии, в доме для офицеров и в казарме для солдат ни огонька. В спецназ отбирали здоровых людей с устойчивой психикой, которые бессонницей не страдали. Лишь невидимые из окна часовые вглядывались и вслушивались в темноту, да дежурная смена операторов смотрела на мониторы видеокамер наружного наблюдения. А над всем этим сияли крупные