дрянной одежде, отсутствовал напрочь.
– А что, здесь сдают? – «В такой глуши… и такая…». Петров по достоинству оценил и зеленые колдовские глаза, и распущенные до попы каштановые косы, и саму гитарообразную попу, аккуратно упакованную в кремовое мини.
– Нет, сдают несколько поворотов грунтовки назад, это я – такая дурочка, что заблудилась.
Она настолько не боялась его, что впору было испугаться самому Антону.
– Антон, – отстранив вновь взбесившиеся от непоняток эмоции, разумно взвесив обстоятельства и в итоге посчитав, что такая фея не может быть опасной, шагнул к девушке беглец, – Так вы не знаете, как называется эта деревня?
– Я что, похожа на мастера по ориентированию на пересеченной местности? Вы мне льстите. А вы здесь какими судьбами?
– О, это удивительная и долгая история, – избрал он игривый, но без хамства тон, – вы там уже были? – небрежно кивнул Петров на лабаз.
– Вы милиционер? – обратила она внимание на пришпандоренный дратвой к перекинутой через руки халдейским полотенцем куртке сержантский погон.
– Увы, – глядя в сторону, кивнул Антон, почему-то ему было неприятно врать этой красотке, – у вас бензин кончился?
– Почему обязательно бензин? – она пожала плечами, – мне это запустение понравилось, и я решила поискать клады. Вы мне составите компанию? Вам по должности искать клады разрешено? – И красавица, игриво встряхнув косами, уверенно скользнула в боковую дверь лабаза, та только скрипнуть успела.
Спокойствие, Антон, только спокойствие.
– Сумасшедшая, – то ли недовольно, то ли восхищенно буркнул Антон и поплелся следом.
Первый затхлый зальчик в прежней жизни был подсобкой, и до сих пор в огромной амбарной бочке под коростой плесени гнили в вековом рассоле огурцы. На стенах пылились иссохшие веники, а в пазловую прореху крыши заглядывало смутно сереющее небо.
– Так и ногу сломать можно, – не рискуя подать руку (проклятые «браслеты»!) перецепившейся через деревянный ящик девушке, вздохнул Петров.
– Зовите меня Катей, – она с детским любопытством совала очаровательный нос во все щели и спешила дальше, предоставляя Антону глотать взметнувшуюся пыль, – Разрешается сотрудникам милиции искать клады или нет? – не без кокетства спросила она и опять исчезла за следующей шкуродерно скрипучей дверью.
И только тогда Антон принялся расшатывать с минуту как примеченный ржавый дальше некуда гвоздь. Расшатал и выковырял из трухлявого стоякового дерева, а уж расстегнуть в два поворота гвоздем кондовые отечественные наручники труда нашему персонажу не составило, и не такое умел вытворять.
Браслетики он бережливо убрал в карман, авось сгодятся в бурной жизни, ствол сунул под брючный ремень, продел руки в рукава куртки, так, чтобы пола закрывала рифленую рукоять Макара, и с чувством глубокого удовлетворения двинул вслед за безбашенной подругой в новые торговые площади.
–