завершившихся провалом и потерей людей, тоже говорит о том, что нам необходим другой вариант.
– Переговоры?
– Возможно…
– Элим, с Минорой невозможно договориться. Она возьмет твою душу, но ничего не отдаст взамен. Ты согласен с таким раскладом?
– Есть другие варианты?
– Да. Я пойду вместе с воинами, – твердо отвечаю я. Элим удивленно поднимает на меня пристальный взгляд, – я буду сражаться с ними плечом к плечу, и может быть, мое присутствие сохранит их веру непоколебимой, не позволит темному влиянию жрицы проникнуть в их головы и сохранит их сознание ясным, – поясняю я.
– Но это огромный риск, – с сомнением качает головой Элим. – Если ты погибнешь, минты окончательно утратят веру.
– И наш единственный шанс вернуть Избранную Ори. И ты тоже пойдешь с нами, как другие маги. Чтобы удержать Минору или пленить ее, нам понадобится много сил. Мы смогли уничтожить Кэлона. Минора – серьезной враг, но она не бессмертна и ее ждет та же участь, что и Креонского. Хватит уже недооценивать противника. Мы обязаны использовать максимум своих способностей, если хотим победить.
– Ты начал говорить, как истинный сын Эридана, – с удовлетворением замечает Элим. – Но, что является главной причиной твоего желания вернуть Мандису? Ты так хочешь увидеть ее на троне, о котором грезил сам, или тобой движет совсем другое чувство?
– Я был влюблен в принцессу, и, если бы не разрушительная магия Кэлона, все могло сложиться иначе. Да, сейчас, я верю в то, что Ори даст нам второй шанс. Я искуплю свои грехи, я смогу объяснить, что не отдавал отчет в своих действиях… – я осекаюсь, невольно вспоминая, как мучительно медленно происходило пробуждение моего сознания после казни Кэлона. Слой за слоем, я сдирал с себя загрубевшую кожу, истекая кровью. Мои раны невидимы взгляду, но в отражении зеркал я вижу их гниющее уродство. Я чудовище. Убийца. Но понимание этого произошло не мгновенно. И даже на суде, когда Кэлон с пренебрежением слушал мою пламенную речь, я все еще чувствовал его темную энергию внутри меня. Ее отголоски не исчезли и сейчас. Черные пятна на моей душе не скоро окрасятся в другие цвета. Я могу бесконечно искать себе оправдания, но не существует ни одного стоящего… Я должен совершить поступки, которые перекрыли бы мои прежние преступления. Но чем больше проходит времени, тем меньше я верю в то, что подобное возможно. На моих руках кровь невинных рий Ори, которых мы с Кэлоном приносили в жертву Саху. На моих руках кровь Мандисы, и, несмотря на то, что рассеявшаяся черная магия жреца так и не вернула мне истинные воспоминания о том дне, когда Кэлон убил ее, я знаю, что виноват не меньше, если не больше, чем он. Принцесса доверяла мне, а я чуть не взял ее силой. Я позволил жрецу проникнуть в глубины моей души, и прорасти там, пустить корни.
Я предал ее. Предал свой народ. Предал память собственного отца. Я был слаб.
Ревность, злость, жажда власти, похоть – я был тем, кого создал Кэлон, вылепил по своему образу и подобию за тысячелетия, которые