подальше, построит себе дом, и этот свой человек сделает на новом месте починок. А когда и тут станет тесно, опять кто-то отделится и сделает новый починок, и все будут знать, что в таком-то урочище, в таком-то починке живет свой человек. Так заселялась земля на Севере своими людьми. И острова на Выгозере тоже заселялись починками, своими людьми, и все еще даже на Выгозере множество островов оставалось незаселенными, и так множество лет проходило, и все еще Север оставался почти пустым.
Но теперь пришел чужой человек, с новой мыслью, разрушающей старое медленное время расселения людей только своими людьми.
Мысль эта была в том, чтобы не своим только родом идти вперед по земле и не для себя самого строить починок, а для всего народа своего и всего соединенного великого человека.
Теперь в этой службе всему народу стали соединяться не свои люди близкие, а и всякие, и этот соединенный человек с огромной быстротой стал переделывать край.
Сказал имеющий власть:
– Всех бросить в лес!
И не прошло даже месяца после приказа, как вот уже на месте тайги стоят готовые просторные бараки, и улицы складываются, как в городе, и собака бежит с костью по улице, за ней вороны летят, и повар, весь в белом, высунулся из жаркой кухни дохнуть свежим воздухом, и треплется красный флажок на ветру, и радио из невидимого рта своего бросает слова, уговаривает, приказывает, и орет, и поет.
По-прежнему еще далеко слышится непрерывный гул водопада, и все больше и больше становится похожа эта падающая вода на павшего дробного человека. Разбивается вода, разбивается когда-то цельный, натуральный человек на отдельных людей. Собирается в реку падающая вода, и с большим трудом приходит в себя, в свое единство вдребезги разбитый единый человек и берет на себя власть над природой.
XII. Рабочий день
Управление строительством узла по-прежнему оставалось в Надвоицах, но работы по заготовке лесных материалов велись на той стороне Выга. И туда, на ту сторону, и оттуда сюда, в Надвоицы, с утра до ночи ходили паром и карбасы, а кроме того, воздушным путем по тросам перебегала грузовая тележка.
Однажды вечером, поздно возвращаясь с той стороны, Зуек приметил: тележка, вероятно, для ремонта, была снята, ролики оставались на тросах. Хорошо подумав об этом, Зуек пришел в контору и улегся на лавочку на своем месте в передней. В этот раз он не мог заснуть сразу, ему мешали разные впечатления, проплывающие, как кораблики по теплому морю. Так в прежнем своем виде, как прекрасная Марья Моревна, проплыла Уланова, и могучий начальник Сутулов, и черный карбас с черепами бабушки, и бородатый дедушка, и какие-то китайцы желтые с черными косами, и вслед за китайскими косами белые лошадиные хвосты. И среди них он ищет единственный, опасный для счастья Сутулова.
Одну бы минуточку задержать проплывающие хвосты, но ничего самому задержать невозможно, и загадочный хвост вместе со всеми куда-то ушел. Но тут как раз и пришло то любезное место на живой воде, из-за чего и проплывали все эти кораблики: это была грузовая тележка, пробегающая по тросам за Выг.
Оказалось, при переправе через Выг он заметил эти ролики, и ему на другой