канала.
XIII. Завал
Случилось, много тяжелых высоких деревьев, подрубленных и подпиленных неумелыми степными людьми, непривычными совсем к лесному делу, падая, оперлись на нетронутые пилою деревья и остались висеть в воздухе. Степняки, не понимая лесных работ, рубили, пилили, не обращая на завал никакого внимания. И так, наконец, один из них принялся рубить то самое дерево, на котором держался весь завал. И, подруби он опорное дерево, весь завал бы рухнул и подавил много людей.
Но один совсем простой лесоруб догадался…
Зуек это заметил себе твердо, что лесоруб именно догадался и своей догадкой спас жизнь более ста человек. «Не от этого ли, – подумал он, – и начинаются хорошие начальники, наверно, надо о чем-нибудь хорошем догадаться и спасти человека».
И так оно вышло именно, как Зуек представил себе: Сутулов позвал к себе лесоруба, поговорил с ним, и простой лесоруб с тех пор сделался прорабом. Больше лесоруб теперь не работает весь день топором, а стоит на своем участке, как маленький Сутулов, и даже с малиновыми петличками на шинели: назначает, указывает, приказывает.
Из всего этого случая Зуек сделал вывод для себя: ему бы тоже надо о чем-то таком догадаться, спасти хоть одного бы человека и после того не бегать курьером, не передавать приказания, а самому сделаться начальником.
Не будем скрывать и затаенной мысли Зуйка.
«Наверно, – подумал он, – мне тогда тоже малиновые петлички дадут. А может быть, даже и пистолет. Эх, вот бы догадаться и хоть бы одного человека спасти».
Сам он видел, как было просто лесорубу спасти сто человек. А поди-ка сам спаси, догадайся.
Смотрел на работу Зуек внимательно, долго, голова кружилась от напряжения, а догадаться не мог. И вот в это утро Куприяныч открыл ему, что вовсе и не надо трудиться, догадываться, спасать людей, гоняться за властью, можно просто уйти в лес, где нет никакого строительства и где все цари.
Тоже он думал и о душе какой-то, похожей на птичку, и смотрел внимательно на Сутулова, стараясь догадаться, есть ли душа тоже и у него и какая у него душа: тоже вроде птички или какая-нибудь своя, особенная.
Сутулов как воткнул в это утро свою палочку в торф, так стоял неподвижный и наблюдал сверху кипучую работу внизу. Никакого внимания он не обращал на своего курьера, и было это понятно: Сутулов был весь целиком в своем деле, а Зуек, если правду о нем говорить, занимался про себя только сказками, выжидая удобный момент, когда можно будет спросить, есть ли душа у начальников.
Вдруг Сутулов отвел свои глаза, поднял их вверх к небу.
Момент был подходящий. Зуек уже открыл было рот, чтобы спросить о душе, но Сутулов первый сказал:
– Не простоит этот день, наверно, будет непогода.
– Как это вы знаете? – удивился Зуек.
– А вон, погляди на небо: везде кошачьи хвосты.
Правда, небо было покрыто облаками, похожими на громадные белые лохматые хвосты.
Услыхав, что на небе хвосты, Зуек вспомнил про те, что удерживают Уланову, и он стал раздумывать и догадываться, не тут ли, не в этих ли небесных хвостах все это дело? Но как понять, что эти небесные хвосты