жена – баба Листина советуются: когда и кому шелестеть. Листин – старый слепой дух, весь из листьев; а баба Листина – с туловом 68 изо мха, вместо рук (так говорят в народе) еловые шишки, на ногах – настоящие лапотки. Они не такие буйные и шустрые как Лесавки, но попугать случайного человека тоже могут. Особенно любят они тихие дни листопада, когда ведут безконечные мирные беседы. Всеми мелкими духами командует добрый дед Лесовик: руки и ноги у него покрыты корой, в волосах и бороде вьётся плющ, на голове – птичье гнездо. Если заблудишься в лесу, надо сразу сказать: «Дед Лесовик, ты к лесу, а я к дому привык», – и сразу отыщешь верную дорогу. Даже перед рассердившимся Лешим может заступиться Лесовик за человека, если тот что-то натворил не со зла, а по незнанию. Если отблагодарить Лес за добро сделанное, за дары его – хотя бы добрым словом – тогда и он тебя запомнит, будет встречать в следующий раз с радостью, как гостя желанного. Покажет чудеса различные, приоткроет тайны свои, которых превеликое множество. «Здесь некогда, могучий и прекрасный, Шумел и зеленел Волшебный лес, – Не лес, а целый мир разнообразный, Исполненный видений и чудес». («Дым» Ф.И. Тютчев) «Старички и старушки – Лесавки в прошлогодних листьях сидят, схватятся за руки, скачут по лесу, свистят на весь лес, без головы, без хвоста скачут, вот как свистят. Пройдёт мимо дерева слепышка Листин, прошуршит листьями: не бойся, Листин не страшный, Листин только пугать любит. Слепышка Листин – в лесу живёт. Весь из листьев. Есть и Листина-баба – игрушка: туловище сделано изо мха, а вместо рук еловые шишки, на ногах настоящие лапотки. Листин-слепышка и Листина-баба только и знают, бродят в лесу, шуршат». (Из цикла «К Морю-Океану» А.М. Ремизов) «Видит молодая мать – на берёзе висит зыбка, как прежде висела, а рядом стоит куст не куст, а вроде как маленький человечек, весь из веток сделанный, и качает эту зыбку, приговаривая: «Баю-баю, дитятко, баю-баю, милое! Матушка оставила, батюшка оставил! Баюбаю, дитятко!». Поняла молодка, что это кто-то из Лесных духов ребёнка приголубливает. «Как бы не забрали себе!» – думает, а подойти, попросить 69 ребёнка боится. Наконец, набралась храбрости, лепечет дрожащим голосом: «Куманёк, а куманёк! Родимый! Отдай ты мне моего ребёночка!». Отбежал лесной от зыбки, в ладошки раз-два, а сам шумит: «Ха-хаха! Шёл да шёл, да кумушку нашёл!». Гулко побежал по лесу и всё то же повторяет: видно, по нраву ему, что куманьком назвали. Молодайка схватила дитя из зыбки, только повернулась – лесной поперёк дороги стоит и спрашивает: «Приданное у девки есть ли?» Женщина только и могла, что головой со страху покачала. Ну, какое может быть приданое у младенца? О том ещё и не думал никто! «Неладно, кума!» – пробурчал лесной, вытянул свои руки, а пальцы у него – как веточки, длинные, тонкие. Видит баба – светится меж ними что-то. В то же мгновение лесной исчез, а на тропе остался малый сундучок. Горит огнём, весь переливается жаркими сполохами». («Приданое от кума», русская народная сказка) ЛЕСНЫЕ СКАЗОЧНЫЕ ПТИЦЫ Ворон – большая чёрная Птица-вестник.
