некто стоял в полутьме прихожей и на слова «Доложите, голубчик, господину Серебрякову…» с раздражением ответил: «Я – Серебряков! Что вам угодно?», но чуть отступил в сторону, давая войти.
Андрей растерялся. Впервые за несколько недель, после того как уволился с фабрики Прейса, съехал из флигеля и поселился на даче за Колпино, не знал – что сказать и что делать. Прежде, если не было указаний Лося, полагался на чувство. Оно всегда подсказывало, и что и как. Андрей должен был сделать простую вещь – переложить содержимое одного из мешков в чемодан. Чемодан был куплен заранее, его загодя отвозил в квартиру Серебрякова Лихтенштадт, который и договорился до этого с присяжным поверенным. Симпатизант борцам за свободу. Героям. Честнейший человек. Так Лихтенштадт описывал Серебрякова. Андрей вспомнил, что должен был произнести пароль, но потом подумал, что Серебряков уже понял – кто Андрей и зачем пришел, – и надобности в пароле более нет…
…За час до условного сигнала Лось сидел в ресторане Кина, у окна. Он видел утыкающуюся в Фонарный узкую Казанскую, двоих из пятерки Соколова. Те стояли на углу, условным сигналом было поставить ногу на каменную тумбу. Лось заказал котлеты, потом говорил, что ел и не мог наесться. За соседним столом, в форме, с каким-то молодым человеком, сидел Кулаков, жандармский полковник, его Лось узнал, видел его фотографический портрет. Бомба стояла на столе, в хорошей оберточной бумаге, такую делали на картонажной фабрике Прейса. Прейс не только напильники выпускал. Открытки, обложки для адресов, бумагу для обертывания подарочных наборов. Бумагу принес Андрей, он и оборачивал бомбу, Лось пошутил, что Андрею стоит найти место упаковщика, так все было ровно и гладко. Официант собрался переложить бомбу на подоконник, Лось, не поднимая головы, сказал, чтобы тот сверток не трогал. Бомбы хотел делать Бердников, но Лось сказал, что бог троицы не любит, и поэтому их сделал приехавший с Бердниковым тот самый избитый ротмистром еврей.
Он никогда не делал бомб, но сказал, что сделает, если ему опишут – как, – и сделает лучше, чем описанный образец, обещал, что его бомбы не взорвутся от случайного толчка, а при метании всех поубивают на десять метров в округе. Правда, первая, которую бросали из окна второго этажа, дом восемьдесят пятый, на самом углу с Екатерининским, только разбила крышу кареты, ранила кучера, сбросила с козел драгуна, вторая, брошенная от входа в портерную Грибкова, повыбивала конных драгун из седел, и только бомба, что со словами «Держись, сволочь!» кинул Лось, разнесла все в щепки, убила кого-то из собравшихся было оказать сопротивление да случайного прохожего.
Вторую бомбу метал Бердников. Так распорядился Лось, сказавший, что если доверить это Андрею, у того потом будут при стрельбе дрожать руки.
Делавший бомбы Матвей, Матвей Дорожко, ездил кругами, лихач с таким носом, такими падающими с лица глазами. Это была его идея, которую одобрил Лось: после передачи мешков Казначейства Адели уйти на лихаче.
Андрей с Бердниковым