Сталина-Вышинского всякий дисциплинированный обвиняемый и свидетель (недисциплинированные расстреливаются до суда).»
[Большая часть книги посвящена личной жизни Троцкого за границей и обличительному разбору деталей сталинских процессов с опровержением ряда ложных фактов, в которых якобы участвовал Троцкий. – Авт.]
«Я ответил открытым письмом Президиуму ЦИКа от 1 марта 1932 года…: «Сталин завёл нас в тупик. Нельзя выйти на дорогу иначе, как ликвидировав сталинщину… Надо, наконец, выполнить настойчивый совет Ленина: убрать Сталина».
«Действия Сталина можно понять, только исходя из условий существования нового привилегированного слоя, жадного к власти, жадного к благам жизни, боящегося за свои позиции, боящегося масс и смертельно ненавидящего всякую оппозицию.»
«Сталин, который был революционером, оказался вождём термидорианской касты.»
«Духовная атмосфера страны насквозь пропиталась отравой условности, фальши, прямого подлога.»
«Сейчас может показаться невероятным, но уже в 1929 году мы встречаем в советской печати обвинения против «троцкистов» в «саботаже», «шпионаже», «подготовке железнодорожных крушений» и пр. Ни одного процесса по этим обвинениям, однако, не было… Чтоб оправдать репрессии, нужны были фальшивые обвинения. Чтоб придать ложным обвинениям вес, нужно было подкрепить их ещё более суровыми репрессиями. Так логика борьбы толкала Сталина на путь кровавых судебных амальгам… Сталин страшится маленького «Бюллетеня оппозиции» и карает расстрелом за его доставку в СССР…»
«Метод сталинской политики, нашедшей наиболее законченное выражение в судебных подлогах, полностью совпадает с рецептом Гитлера, а по своему размаху далеко оставляет его позади. Все, кто не склоняются перед правящей московской кликой, представляют отныне «единую фашистскую массу».
Во время московских процессов Сталин демонстративно держался в стороне… Это вполне в его стиле. Вышинский и «Правда» получили инструкции за кулисами. Однако провал процессов в глазах мирового общественного мнения, рост тревоги и сомнений в СССР заставили Сталина открыто выступить на арену… Это не более как инструкция по использованию совершённых подлогов и по подготовке новых.»
«После того как Сталин обезглавил партию и советский аппарат, он обезглавил армию… Я не знаю в Красной армии ни одного офицера (кроме разве Будённого), который мог бы по популярности, не говоря уж о знаниях и талантах, равняться с расстрелянными полководцами. Обвинение в том, что эти люди могли быть агентами Германии, настолько глупо и постыдно, что не заслуживает опровержения. Сталин и не надеялся на то, что Европа и Америка поверят этому обвинению. Но ему нужно оправдать сильнодействующими доводами истребление всех даровитых, выдающихся и самостоятельных людей перед лицом русских рабочих и крестьян… Когда Сталину пришлось выбирать, он оказался на стороне Ворошилова, который может быть только орудием, и выдал Тухачевского, который мог бы стать