игрушку в сторону, он поднимается.
– Иди за мной, – бросает он, шагая к выходу.
***
Я встаю и иду за Маркусом. Он распахивает перед собой двойные двери. Нам навстречу уже спешат его люди.
– Двое с нами, – говорит он, и к нам присоединяются два человека.
Вдоль по коридорам, вниз по лестницам, через тяжелые стальные двери с кодовыми замками, и мы заходим в круглую комнату. Я понимаю, что это за комната, когда за спиной захлопывается дверь. Это какая-то прямо-таки комната пыток или наказаний: стеллаж с кнутами, железные оковы на стенах, даже «железная дева». В полу отверстия для стоков. И удивительная для помещения медицинская чистота. Странно, что мы не в бахилах. В центре же комнаты два железных столба с оковами. На них Маркус и кивает:
– Тебе сюда.
Он спятил?! Да еще заставил меня прийти своими ногами?!
– Только попробуй, – угрожаю ему.
Мужчина просто вскидывает руку и сжимает ее в кулак, и воздух сразу становится плотным. Он сковывает, давит, и я уже с трудом могу шевелиться. Тут подоспевают подручные Маркуса. И я не могу им сопротивляться. Терплю и злюсь, стискивая зубы, пока приковывают к столбам и фиксируют ноги. Натягиваю оковы, когда Маркус ослабляет свое давление.
– Ты за это ответишь, слышишь? – Обещаю ему.
– Конечно, – говорит, усаживаясь в черное кожаное кресло, которое стоит чуть в стороне от меня, и закидывая одну ногу на колено другой.
Чертовы охранники отступают назад и становятся по стойке «смирно». Я оглядываюсь, насколько могу, пытаясь угадать, что же будет дальше. А дальше в комнате появляются те самые близняшки. Ухоженные, причесанные и накрашенные, с алой помадой на губах. На обеих красные шелковые халатиках до самых пят. В остальном босые и, кажется, нагие.
– Новая игрушка? – Говорит одна из них, обходя меня по кругу.
– Мне нравится, – произносит вторая.
Обе подходят к стеллажу с кнутами, начиная выбирать. Причем копаются так долго и так увлеченно, словно выбирают ювелирное украшение. Смотрю на Маркус:
– Я знала, что ты редкая сволочь, но не думала, что настолько.
– Ты сама напросилась. Нужно было слушать, что я говорю, и не трогать моих людей.
– Так это наказание?
– Считай, что да. Эта комната оборудована специально для тех, кто плохо слушает.
Смотрю с ненавистью в глазах:
– Ты играешь с огнем.
– Ты правда думаешь, что меня это испугает?
Пока мы говорим, блондинки приходят к консенсусу и выбирают кнут. Не особо страшный, но неприятно будет.
– Только аккуратнее, – говорит им сволочь. – Ей нужно быть сегодня на игре.
Если одна берет кнут, то вторая – с пустыми руками. Одна встает передо мной, другая – за спиной. Вижу красивое невинное личико, но светлые глаза с маньячной искоркой – в них стоит предвкушение. К спине прикасаются холодные пальцы, задирают ткань вверх, обнажают грудь. Откладываю в памяти как-нибудь прибить обеих.
– А ты красивая, – говорит девушка,