глазами, как у него, он думал часто и так подробно представлял его себе, словно мальчик уже существовал в действительности. Но кто та женщина, которая будет согревать ему постель и просыпаться рядом с ним день за днем в грядущие годы? Об этом он не имел ни малейшего понятия.
Перед ним вдруг мелькнуло лицо Валери. Почему он сейчас подумал о ней?
– Я выбрал, – произнес герцог, – леди Валери.
Сердце у Гила снова забилось чаще. Неужели герцог прочитал его мысли?
Но он вовсе не хотел такую жену. Да, возможно, Валери разделяла его страсть к Кастилии, но, судя по тем словам, какими они обменялись, он не считал, будто они подходят друг другу. Упрямая, своевольная… Он всегда думал, что его жена будет… другой. Например, она не станет напоминать ему о его неудачах.
– Но мы сейчас ведем войну. Королю нужны корабли. Сейчас нет времени…
– Времени на то, чтобы уложить ее в постель, тебе хватит, – с мрачной улыбкой произнес человек, успевший уложить жену в постель где-то между Францией и побережьем Англии.
Кровь у Гила закипела, тело напряглось, как будто внезапно его освободили от обета. Он узнает, какого цвета у нее волосы, погладит нежную кожу у нее на плече… как все это соблазнительно!
– Но мой долг по отношению к вам, к Кастилии… Ланкастер взмахнул рукой.
– Твоя женитьба ничего не изменит. – Потом он как будто что-то вспомнил, и его лицо омрачилось. – Для меня не изменило. Во всяком случае, в этот раз.
Но Гил хотел перемен. Ему нужны были перемены. Если он женится сейчас, ему нечего будет предложить жене, кроме того дома, откуда он бежал без оглядки.
– Неужели нельзя подождать со свадьбой, пока мы не вернем Кастилию?
– Я сказал, что это ничего не изменит, – повторил Ланкастер, – но перемены наступят, Гил, как наступают для всех мужчин, хочешь ты того или нет. – Воспоминания и сожаление проступили на лице герцога. – Вот почему ты должен жениться сейчас. – Его слова были вескими, окончательными. Они не допускали возражений.
– А она… хочет? – с трудом спросил Гил. Его вопрос привел герцога в замешательство.
– Она женщина. И сделает так, как я велю.
И Гил тоже. Ни ему, ни его будущей супруге не придется ничего решать самим. Конечно, любой из них может отказаться от брака у дверей церкви, но церковь управляет жизнью после смерти. Ланкастер, монсеньор Испании, управляет их жизнью на земле – и ее, и его. Их отношения со своим повелителем превратились в вереницу согласий и обещаний. Одни из них написаны на пергаменте, другие в сердце, но все связи основаны на чести, крепкой, как железо. Их обеты нерушимы.
Особенно если Гил хочет стать тем, кем он хочет стать.
Но его истинный вопрос так и остался без ответа. «Захочет ли она меня? Возьмет ли она в мужья Бруэна?»
Он спросил по-другому:
– А ее родственники… согласны?
– У нее не осталось близких родственников. И детей от Скаргилла нет, так что никто не станет конкурировать с теми, которых подаришь ей ты.
Он молча кивнул, поняв, почему герцог решил, что она