ожидая «добычу». Куда он нес потом нашу белиберду, как ее обрабатывал, не известно. Украшал ли он свой отчет вышестоящим товарищам еще большими панегириками, якобы высказанными иностранцами о стране победившего социализма и ее руководителях? Вполне вероятно, наоборот, он делал выводы о наглой ухищренности представителей капиталистического мира, которые за красивой ложью скрывают свои захватнические намерения. А мы, естественно, просто придумывали отзывы наших туристов о речи генсека, и, признаюсь, придумывали не всегда положительные.
Предугадывая желания подозрительного Честнейшего, а также для того, чтобы изложенная на бумаге информация казалась достоверней, мы вкрапляли ложки дегтя в общую бочку восхитительного меда собранного на дискуссионных полях. Наш поклеп с цитатами якобы антисоветских высказываний какого-нибудь иностранного гражданина с выдуманной фамилией, был невинен. А что тому сделается? Уедет и все. Зато мы имели уникальную возможность легально изложить свои собственные мысли по поводу нескончаемых успехов и достижений в народном хозяйстве, относительно «непрерывно растущего благосостояния советского народа», «всенародного осуждения диссидентов» и т. д. Реальное мнение туристов о трибунных речах так и оставалось чаще всего невыясненным. Зато о своих личных туристических впечатлениях люди делились охотно. За редким исключением, отзывы были замечательные. Об этом свидетельствовали и похвалы гидам, высказываемые после каждой проведенной экскурсии, слова благодарности, произнесенные за ужином накануне отъезда, слезы на глазах при прощании в аэропорту, а также многолетние письма и открытки, посланные на конкретное имя гида по единому адресу Москва, Интурист, гиду имярек: давать домашний адрес запрещалось по инструкции.
Запрещалось и принимать подарки от туристов, любые, даже мелкие недорогие сувениры, не говоря уже о меховых шапках, французских духах, косметике, транзисторных приемниках, янтарных бусах и т. д., купленных в наших валютных магазинах «Березка» и торжественно врученных гиду от имени всей группы накануне отъезда. Мы должны были немедленно сдать все дары какому-то типу (не помню ни имени его, ни лица), руководителю какого-то отдела. Нам объясняли, что вещи прямиком передаются в детские дома или продаются где-то, а деньги тоже идут сиротам. Это грело и примиряло с жесткой инструкцией. Но однажды началась проверка того отдела, куда как бы сдавались все «дары волхвов». И вот тут прошел слух, подтвержденный фактом увольнения руководителя того загадочного отдела по сбору подарков, что его городская квартира и дача были заполнены реквизированными сувенирами, так и не попавшими в сиротские дома.
В редкие свободные минуты гиды собирались в кафе гостиницы «Метрополь» на втором этаже, где готовили лучший в Москве кофе. Замечу, что для меня, кофеманки, он все равно был недостаточно крепким, и я всегда просила двойную порцию. Знакомая барменша приветствовала