есть вот это. – Она довольно неуклюже нагибается, держась рукой за стену, чтобы не упасть, и поднимает с пола какую-то штуку, похожую на узкую воронку.
– Что это? – спрашиваю я.
– Мундштук, – отвечает она. – Для какого-то духового инструмента. Похоже, для двойной валторны, но я не уверена. – Когда я тупо пялюсь вокруг, она самодовольно ухмыляется. Это получается у нее великолепно – вероятно, у нее было немало практики. – Моя мама преподает игру на духовых инструментах в Объединенной школе Твин-Лейкс. И посмотри, что здесь написано. – Эбби передает мундштук мне, и я обнаруживаю, что он на удивление тяжел. К его нижней части приклеена покоробившаяся от времени ламинированная табличка.
– «Собственность Лилиан Хардинг», – читаю я вслух. Потом отдаю ее ей обратно. Я начинаю терять терпение. К чему вся эта театральная таинственность?
– Ну хорошо, кто-то страдает от патологической страсти к накопительству. Какое это имеет значение?
– Возможно, и никакого. – Эбби опять начинает разгребать хлам, скопившийся в углу. – Но вот это вполне может иметь значение.
Она достает из своей сумочки смартфон, включает приложение «фонарик» и подносит мобильник к полу. В этой части сарая сложены какие-то большие тяжелые агрегаты, и дальний угол находится в глубокой тени, но Эбби опускается на корточки, и теперь мы видим на стене неровный край побелки.
А еще мы видим, что в двух местах под побелкой теперь видны обои – узор из букетиков роз.
– Углы – это всегда самая трудная часть, – ухмыляясь, говорит Эбби.
Тогда
Был декабрь, и после двенадцатого дня рождения Миа прошло два дня. Земля замерзла, и сугробы закрыли окошко цокольного этажа в ее доме, перекрыв доступ дневного света. Мы с Миа играли с надувными шариками, надувая их наполовину, а потом швыряя друг в друга, а Саммер сидела за письменным столом, наклонившись над старым настольным компьютером, который издавал писк, стоило только нажать всего-навсего на клавишу регистра. У Миа Саммер все время сидела в Интернете, поскольку у нее дома патронатные родители установили систему ограничения доступа, чтобы не давать ей просматривать все те ролики на YouTube, которые вообще имело смысл смотреть. А еще Саммер не раз ловила мистера Болла за проверкой сайтов, которые она посещала в Интернете, и за копанием в ящиках ее комода. Я просто хочу убедиться, что ты не влипла ни в какую историю, – всегда говорил при этом старик, но сама Саммер считала, что он фрик, который тащится от подобных вещей.
– Быть может, – сказала я, подбросив в воздух надувной шарик и ударив по нему кулаком, чтобы он полетел в Миа, – она диктовала страницы романа, но потом провалилась в канализационный люк и отдала концы.
– А возможно, – предположила Миа, посылая шарик обратно в мою сторону, – она отправляла рукопись в издательство страницу за страницей, пока была на сафари, и прямо на полуслове ее съел лев.
– А ты что думаешь по этому поводу, Саммер? – спросила я, бросая шарик в нее. Она, не глядя,