взглядом,
С сердцем пылким,
Принимаю я бутылки,
Потный, словно из парилки,
Злой как сотня сатанят.
Валят толпами в приемку
Мишки, Вовки, Леньки, Ромки,
Ольги, Светки, Розки, Томки…
Для чего? А для того!
Мусора, бичи-сидельцы,
Тунеядцы и умельцы.
Не заглядывал лишь Ельцин,
Да и хрен бы на него.
***
Далекий зов кукушки напрасно прозвучал,
Ведь в наши дни перевелись поэты.
Мацуо Басё.
Далекий зов кукушки напрасно прозвучал,
Ведь в наши дни перевелись поэты.
Мой загнанный Пегас среди травы упал,
И я прочел над ним японские сонеты.
Где гордый самурай, чтоб меч свой одолжил?
Я бы вспорол живот, и в общем всё на этом.
Хотя, наверно вру, не хватит духу, сил,
И этот парень прав – перевелись поэты!..
***
Р. Шарафутдинову.
Весна борзеет день ото дня,
Весна раскидывает рамсы.
Я пол-бутылки отдал за коня,
Чтоб не догнали апрельские псы.
А солнце било в лицо лучом.
Ожившие мухи влетали в глаза.
А я горбунка крыл крученым бичом.
Все были против, плевать, я был за.
Зелень листвы заслоняла просвет,
Подковы точила и грызла вода.
Всё ухмыляясь кричало мне «нет»,
Но я все же верил, что «нет» – «да».
Но конь захрапел, подскользнулся, упал.
Псы, словно суки, вцепились в бока.
Зря все же я пол-бутылки отдал,
Думал я глядя в ненужный бокал.
А всюду валялись друг друга тесня,
Весною раскиданные рамсы.
Она улыбалась, коня и меня
Уже дожирали апрельские псы.
***
Жили не тужили, было вольным племя.
Только налетело вдруг лихое время.
И пошло куражить в хуторах, станицах.
Был журавль в небе, а в руках синица.
Но вот в этой буче все вокруг заглохло.
Улетел журавль, а синица сдохла.
Кто наглей – прорвались, кто смирней – остались.
Пьяные поэты из окон бросались.
Наплевав на Бога, недоделав дело,
Заставляли душу расставаться с телом.
По дорогам пыльным больше не скитаться.
Два стакана горькой. Прощевайте, братцы!
А кто мыслью проще и в плечах пошире,
Подались в бригады, дважды два – четыре.
Погуляли с шумной дракой в воскресенье.
В понедельник стали для стволов мишенью.
И мне стало грустно, захотелось плакать.
Страх вцепился в горло боевой собакой.
Я пошел куда-то через камни, кочки.
Старая тетрадка, выцвевшие строчки.
Пустота в карманах, на щеках щетина.
Хохотало время дурачком мне в спину.
16. 11. 98.
Осенний полдень. Сыро, грязно.
Охота граммов сто принять.
Но я на службе, я обязан
Больницу