лет показал себя зрелым государственным мужем, то в двадцать один поймёшь, что жену надолго оставлять нельзя.
Так, похоже родитель меня поучает, а Саше «как бы» намекает. Нет чтоб прямо приказать цесаревичу: «К исполнению супружеских обязанностей приступить»! Деликатен папенька, зря его историки самодуром изображали, ох зря…
Но, пока суть да дело, моя милая Сандра – Александра Иосифовна «залетела». Какая уж тут поездка, какая Варшава, – великая княгиня была «захвачена» императрицей. Матушка только что не квохтала аки курица над Сашенькой, рассказывая ей о своих беременностях и родах и о том какое это богоугодное дело – производить на свет Божий членов царствующего дома.
В Варшаву я таки сгонял, по настоянию отца, но всего на пару недель.
Чёрт, похоже, всё-таки батя наследником Александра не видит. Брат запутался в своих бабах, всем им пытался угодить, врал жене, любовницам, мямлил, нелепо изворачивался. Похоже, в этой реальности огромное влияние на наследника престола оказала смерть Пушкина в славном городе Казани, которую молва приписала брату – не уберёг дескать цесаревич солнце русской поэзии, напоил, поссорил с офицерами гарнизона, довёл до вынужденного самоубийства. И ведь прекрасно все знали, что Александр Сергеевич чисто по пьянке набедокурил, вынудил застрелиться не желающего с ним дуэлировать скромного гарнизонного поручика Храпова, большого поклонника поэта, а потом, проспавшись ужаснулся содеянному и себе пулю в лоб пустил. Да, «синдром пушкинский» психику цесаревичу всё-таки здорово «повернул»…
Потому-то и подталкивает отец меня к налаживанию добрых отношений с Паскевичем. Иван Фёдорович много лет наместничает в Царстве Польском, авторитет в армии и в стране – огромнейший.
Легендарный военачальник, как оказалось, живо интересовался моими похождениями на Дальнем Востоке и в Калифорнии. Несколько вечеров провели, расстелив на сдвинутых столах в его огромном кабинете, карты бассейна Амура и Северо-Американского континента.
Иван Фёдорович сравнивал боевые действия на Кавказе с войной САСШ и Мексики и посчитал, прикинув силы сторон, что после непременной победы у североамериканцев лет пять не будет желания и возможности напасть на Русскую Калифорнию. По мнению фельдмаршала, боевой порыв янки, после сильного ответного удара, сойдёт на нет. А массового самопожертвования от армии САСШ ожидать не следует, в то время как наши русские солдатики ого-го как любят Царя и Отечество.
И ведь Паскевич не с бухты-барахты такое утверждал. Нет, он читал европейские газеты, рассказывающие о войне САСШ и Мексики, именно он советовал императору обязательно поддержать инициативу Константина по отторжению у мексиканцев значительной части Калифорнии, сообразуясь исключительно с военной целесообразностью, – о золоте калифорнийском Иван Фёдорович ничего не знал. Зато прославленный полководец всецело одобрил моё нежелание занимать солдат муштрой и шагистикой, рассказав, как пострадал от Аракчеева, противясь превращению победителей Наполеона в акробатов с ружьями.
По