их забрать.
– Они мне не нужны, Клаус. Я… какой смысл?
Мне на самом деле не нужны деньги. Я на автопилоте, я автомат. Жизненно важная часть меня, élan vitae, умерла, когда поднялся купол. Я скучаю по Ойин Да, а она там, навеки недостижимая.
Звонит колокол.
– Мне надо идти, Клаус, – говорю я.
– Собачка Павлова, – отвечает Клаус. – Не высовывайся.
– Не буду.
Вешаю трубку и пускаюсь трусцой в спортзал вместе с такими же, как я.
Я в классной комнате. Сто лет в такой не был.
Учеников всего десять, включая меня, и я – самый старший. Они – хамоватые детишки, мальчики и девочки. Я знаю, что мы с ними родственные души, и они это тоже знают, но это совсем не то же, что было со мной в юности, когда я обнаружил свой дар, а Селина и Кореде приняли меня, дав мне некое подобие семьи. Здесь же – tabula rasa безразличия. Это как прийти на семейную встречу и обнаружить, что ты – старик, а новое поколение срать хотело на тебя и твой опыт. Я знаю, где они прячут деньги, музыку и любовную переписку в своих телефонах. Я знаю, что они ценят и как до этого добраться, а они знают, что я знаю. Я среди них единственный искатель. Как и раньше, рядом с ними мои способности усиливаются.
В классе висит белая доска, на ней большими буквами написано и подчеркнуто слово «микология». Перед словом стоит щуплый мужчина в очках и свысока взирает на нас, точно Господь, излучающий благодать и судящий нас.
– Меня зовут профессор Илери. Я миколог. Я разбираюсь в грибах, и моя работа – сделать так, чтобы вы разбирались в грибах, – говорит он.
– Зачем нам разбираться в грибах? – спрашивает девочка.
– Вы провалили тесты по биологии для поступления в университет, – говорит сидящий за мной мальчик. Я узнаю об этом одновременно с ним. Илери, впрочем, это разоблачение не сбивает. Ни тени смущения или злости.
– Думаете, вы у меня первая группа сенситивов? Вот первый урок, дитя: не важно, чего ты не знал в прошлом. Важно, что ты знаешь сейчас. Так что вы можете тратить свое время на считывание случайных фактов из моего разума, пытаясь меня смутить, а можете позволить мне научить вас делать свое дело как можно лучше.
– Но почему грибы? – спрашиваю я без всякой иронии. – Серьезно, я ненавидел в школе это дерьмо.
Илери бросает взгляд на мою ИД и улыбается:
– Вы слышали о Токунбо Деинде?
Никто из нас не слышал.
– А про эктоплазму?
Никакой реакции.
Илери вздыхает:
– Люди больше не читают.
Он щелкает пультом, и вспыхивает плазменное поле. На него проецируется черно-белая фотография с какими-то белыми людьми вокруг стола. Они все смотрят на женщину в черном, которая изрыгает что-то вроде белого облака. В облаке видны лица. Волосы женщины собраны в пучок. Ей, кажется, не по себе. Экспозиция не слишком удачная, но люди за столом, похоже, под впечатлением.
– Спиритуалисты, ясновидцы, медиумы, сенситивы, пророки, парапсихологи, мистики, ведьмы, некроманты, телепаты, эмпаты, шаманы, адже, эмере, ивин, оккультисты, прорицатели, психоманты, мистики. Вот