не покинул ее на своих ногах. По поводу своей дальнейшей участи я не обольщалась и уже готовилась к допросу с пристрастием, после коего скоропостижно последую в мир иной. Но про меня, казалось, просто все позабыли. Неделя в камере – и никто не нарушил мое уединение. Разумеется, говорить о предъявлении обвинений не приходилось, перед законом я чище первого снега, но все же… Я тихо сходила с ума от неопределенности и невозможности что-либо сделать. Беспомощность была для меня мучительна, я привыкла постоянно со всеми бороться, теперь же оставалось лишь терпеливо ожидать своей участи. Что я могла сделать? Магию мне заблокировали в первую очередь, нацепив на руки браслеты-замки, а больше никакого оружия у меня не было.
Семь дней спустя меня среди ночи выволокли из камеры во двор и, по-прежнему не говоря ни слова, затолкали в неприметного вида карету. Оставалось лишь предполагать, какая участь мне уготована. Шторы были плотно задернуты, и я даже не имела возможности узнать, куда меня везут на этот раз. Единственное, что я могла понять, – меня вывезли из Иллэны: когда карета сошла с каменной мостовой на тракт, не почувствовать это было невозможно.
На что я надеялась в тот момент? Пожалуй, уже ни на что. Те, у кого есть желание за меня заступиться, не обладают достаточным влиянием и не смогут вытащить меня отсюда. А те, кто в состоянии помочь, напротив, с удовольствием поспособствуют моей смерти. Я даже пожалела, что не согласилась на предложение оборотня. Гордость – это, конечно, хорошо, но, демоны побери мою душу, как же я хочу жить! Если бы сейчас представилась возможность все изменить, я бы ушла с ларо Раэном, хоть и мучилась бы потом от осознания собственного унижения и зависимости от оборотней.
Пока я предавалась невеселым размышлениям, экипаж затормозил, причем настолько резко, что я слетела с сиденья на пол, хорошенько ударившись коленями. А снаружи уже яростно кричали.
Неужели бой? Кто-то героически пытается отбить заключенного? Смешно. Вероятно, ошиблись каретой. И грех не воспользоваться этим. Одного взгляда в щель между занавесками хватило, чтобы понять: ни нападающим, ни охранникам сейчас не до меня. Такой шанс нельзя упустить. Я приоткрыла дверь и вышла.
Как и предполагалось, я была посреди леса. Неприятно. Ориентироваться вне города я не умела, моя одежда и обувь не приспособлены для хождения по бурелому. Ну выбирать мне не из чего, будем танцевать от того, что имеем.
Предрассветные сумерки скрывали тени даже лучше, чем ночная тьма, да и туман мне на руку. Нужно лишь уйти немного в глубь леса, и я скроюсь от глаз возможных преследователей. А разглядеть как следует мои следы смогут, лишь когда окончательно рассветет. Бой шел с другой стороны кареты, так что я, никем не замеченная, тихо соскользнула на землю и, стараясь действовать бесшумно, двинулась к обочине. Свобода была настолько близка, что казалась почти осязаемой.
– Доброе утро, ларэ. Очень рад видеть вас в добром здравии, – неожиданно раздалось за моей спиной.
Захотелось выругаться, грязно и витиевато, как делают это мои подследственные.