напрягся, ни сколечко.
– Конечно, против. Мама, ты хочешь, чтобы я потерял девушку, помирив ее с братом? Даже не думай. – Мама, естественно, скисла. Еще ни разу не видела, чтобы она хоть слово против Павлу сказала. Разбаловала, блин, товарища, а окружающим теперь мучиться придется.
– Леночка, а почему так быстро от одного к другому переметнулась? – Перекрестный допрос, ей-Богу. И Виктор Андреич – не тот человек, которому можно не ответить. – Не слишком ли быстро приняла решение? Ты мне казалась такой серьезной девушкой.
– А я и не принимала никаких решений. За меня Паша все решил, а потом в известность поставил. – А к чему, собственно, врать? Лучше все, как есть, выдать. То-то, смотрю, Пашенька задышал тяжелее (прямо в ухо мне, щекотно же), да руки покрепче сжал. Еще пара таких движений – и задавит меня, прямо на глазах свидетелей. Это он просто волнуется или пытается остановить? Чтобы примолкла? Похоже, оба варианта верны: милый дядюшка слегка растерялся. Даже взгляд поплыл. Но собрался быстро:
– Это как так – Паша решил? Он тебя к чему-то принуждает? И что значит – в известность поставил? Что у вас за отношения такие странные? – Вот, начались правильные вопросы. Жаль, ответить на них прямо нельзя. Зато можно слегка отыграться на моем самозваном избраннике – пусть понервничает.
– Ну да, немного странные. Просто я немного не в себе была после того, как с Вадимом рассталась, а Пашенька подставил дружеское плечо, помог и утешил. Я-то думала, это просто дружба, а он говорит – любовь. – На этом слове дыхание мое закончилось. Виновник всей этой комедии практически вдавил мой живот в позвоночник. Дездемону за шею душили, а меня сейчас просто пополам сломают. Нужно что-то делать. – Пашуль, ну, не надо так меня прижимать. Мы же не одни, я стесняюсь…
Да, не ту я профессию выбрала. Надо было в актрисы идти. Губы прикусила, чтобы не захохотать, глаза вниз опустила – иначе выдадут. Наверное, веселье истерическое, но родичи Павла поверили в то, что чересчур смущена. Еще немного ресницами похлопала, для убедительности. А этот остолоп молчит. Хорошо, хоть руки на плечи переставил, чтобы не задавить. Или просто – поближе к шее?
Пашина маменька слегка отошла от культурного шока, проморгалась. Еще бы – Павел и любовь к какой-то замухрышке, где это видано, что творится-то? Караул!
– Паша, а ты-то, что молчишь? Может, расскажешь нам свою версию? – Ага, моя не понравилась. Надежда на то, что сынок сейчас объяснит все по-простому: мол, подобрал ненужную девчуху, решил слегка развлечься. Вы, маман, не переживайте. Поиграю и выброшу. После этого можно будет съездить ему по лицу и валить домой с чистой совестью.
Конечно, дождешься от него такой щедрости:
– А что тут говорить? Все так и есть. Любил Ленку все это время, ждал, пока Вадим проколется. Теперь постараюсь рядом с собой удержать.
Вот же, гад! Если меня не жалко – мать бы свою пожалел. Ей сейчас совсем поплохеет. Только один дядюшка, похоже, развлекается. Молчит всю дорогу и в усы ухмыляется. Только сейчас заговорил:
– Значит,