размышлял над томом отчего-то вспотевший Африкан Петрович, – «Слишком много совпадений. Просто быть такого не может!»
Тут надо отметить, что сегодня нашему кладоискателю не иначе, как сам черт ворожил. Потому как первое на что упал взгляд в этом самом предисловии звучало так: «…что русский народ „потерял бога“ и задача заключается в том, чтобы „найти“ его».
– Батюшки-светы, – воскликнул, вконец поверивший в свою счастливую звезду Африкан Петрович, – это оно, это оно, братцы!
– А позвольте полюбопытствовать, – неожиданно объявилась сзади кладоискателя старушка-библиотекарша, – чего это вы там кричите?
– Бабуля, я богат! – скакал просто от счастья Африкан Петрович вокруг стола с книгой. – Так богат, что вам и не снилось!
– Вот уж не знала, что отсутствие мозгов, нынче за богатство почитают. – Хмыкнула старушка и отошла.
– И в самом деле! – пробормотал уже Африкан Петрович, – А чего это я распетушился-то? Ишь, богач нашелся! Еще неизвестно, что там, в монастыре, а я тут раскричался на всю Ивановскую.
Быстро сдав книгу обратно старушке, Африкан Петрович уже нигде не задерживаясь, бросился напрямую в монастырь. Такой шанс выпадал явно один на миллион, и упускать его ну никак не хотелось. Потому то, когда отец Илларион увидел вконец измученного и запаренного от быстрого бега кладоискателя, он только и молвил:
– Эка тебя несет нечистая-то! Аж лиловый весь. Отдышись, сын мой!
– Некогда, батюшка! – просипел на исходе сил Африкан Петрович и упал ему в ноги. – Пить дай!
– Вот орясина глупая! – Присмотрелся к Африкану повнимательней протодьякон. – Эй, кто там есть, – оглянулся он на служек, – принесите отроку испить. Да и мне тоже, горло промочить тащите. – уже несколько не так твердо и уверенно добавил Илларион.
Непременно нужно сделать отвлечение на тему того, что в монастырь Илларион попал не абы как, а по серьезной протекции дальнего родственника, который видя, как спивается родня, надоумил его, подастся в духовенство, где горячительных напитков, вроде как, не бывает. Однако это оказалось не совсем так, ибо закладывал пусть не за галстук, а за панагию теперь отец Илларион и здесь изрядно, что, впрочем, никак на служении Богу не сказывалось. Вот и сейчас, лишь услышав, что кто-то желает промочить горло, решил Илларион, что не пора бы и ему причаститься горячительного напитка, так как воздерживался он уже порядочно, а тут и собутыльник объявился. Монастырская братия народ был не слишком крепкий на предмет выпивки и после того, как поспивалась добрая половина, то решил протодьякон с монахами больше не пить. А тут, наконец-то, Африкан Петрович подвернулся.
– Садись и пей, сын мой! – властным басом молвил отец Илларион разом как-то присмиревшему посетителю. – В ногах правды нет.
– Вопрос есть, батюшка… – хотел было спросить Африкан Петрович.
– После, после спросишь! –