твой защитник, будущий сподвижник и ученик, первый, кто уверовал в твою святость, неотступная тень твоя. В балладах тебя будут сравнивать со знаменем нового ордена, а брата Фридриха – с надежным древком. Мы оставляем тебя под его защитой. Так надо, отец Мартин. Наверное, так надо. Прощай, отец Мартин. Прости.
– …Он воистину свят! Не постной жизнью, а делами, словами, помыслами. Будто сияние света за плечами его. Кажется, что он воочию видел Господа…
– А почему Божьи Псы? – рыжему не было дело до какого-то старца, будь он хоть трижды светел и свят. Имелись вопросы поважнее.
– Многие считают, что орден был так назван из-за наших шлемов. Видел, наверное, такие, с забралом, как острая морда. Бацинет, «собачья голова». Но подобные шлемы носит половина рыцарей Империи. Дело в другом. Мы долго искали название. Отец Мартин проповедовал диким зверям, они не раз спасали его от Братства. «Божьи волки»? Это больше подошло бы дружине язычников-нордров. Их одноглазому Одину вроде бы служат два волка…
– Да. Гери и Фреки, – вклинился Вольга.
– Спасибо. Запомню. Мы решили назваться Божьими Псами. Собака верна, отважна, способна отдать жизнь, защищая человека. Не это ли принципы служения нашего ордена?
– А… Я, когда подрасту, может, тоже к вам… Дюже охота подвиги разные совершать.
– Истома! Истома! – донесся от обоза женский голос. – Истома! Да что ж ты, наказание, все к добрым людям-то пристаешь, будет на тебя угомон аль нет?
Рыжий Истома втянул голову в плечи.
– Благодарствую! – и бегом кинулся обратно к обозу. Вот он, главный страх будущего героя – мамка дюже строгая.
Смолен и герум снова остались одни на дороге.
– Я часто рассказываю про орден, – сказал вдруг Лотарь. – Мальчишкам интересно.
«Но ты почему-то даже не слушал», – угадал Вольга непроизнесенный конец фразы.
Тьфу ты, болото гадючное! Задумался, ошибся, забыл, что нужно вести себя как по внешнему облику подобает – проявлять интерес, удивляться, восторгаться, слушая о том, что и так прекрасно знаешь, или же сам в этом участие принимал. Семнадцать годов тебе, Вольга, отныне и навечно, с каждым годом все больше событий, о которых ты «я помню» говорить не вправе. Привыкай. Тертость, опытность, умение владеть оружием можно пока оправдать последними годами войны и нынешним тревожным временем. Но не может простой человек помнить то, что было до его рождения.
– Я в прошлом году на Кристальном озере был, – выкрутился смолен. – Самого отца Мартина видел, истории слушал. А тебя кто в рыцари посвящал?
– Императрица наша славная Бертильда Ольгейрдоттир поясом опоясала.
– И что, близко ее видел? Красивая?
Об этом можно спрашивать. После войны слава Бертильды Ольгейрдоттир гремела по всему Окаяну. Падчерица отважной Исы эрла, жена герцога Дитриха Лорейнского, это она убедила мужа поддержать мятеж на острове, сама водила дружины в битву. Это ее отрядам открыла