помоложе летами. Поговорив о чем-то с глазу на глаз со старшим братом, Давыд Гордеевич затем встретился с Горяином.
– Это просто какое-то наказанье господне свалилось на наше семейство, – сетовал Давыд Гордеевич в беседе с Горяином. – У нашего отца нас, сыновей, было пятеро. Еще было три дочери. У меня же родился всего один сын, а дочерей родилось шесть. У Самовлада родилось два сына и три дочери. Еще у двоих наших братьев тоже было по двое сыновей, а девок у одного было четыре, у другого пять. Самый же младший из наших братьев и вовсе умер бездетным.
Однако, по мнению Давыда Гордеевича, беда была не только в том, что дочерей у них в роду стало рождаться больше, но в том, что мужское потомство гибло в сражениях, не успевая собственными детьми обзавестись.
– Из нас, пятерых братьев, в живых остались лишь я да Самовлад, – продолжил Давыд Гордеевич. – Мой сын жив пока, недавно женился и первенца уже ждет. Оба сына Самовлада пали в битве, так и не успев семьей обзавестись. Из четверых других моих племянников трое тоже погибли на войне бездетными, а четвертый хоть и успел жениться, но жена родила ему двух дочерей. Поэтому Самовлад повелел мне, чтобы я подыскал тебе невесту, племяш. – Давыд Гордеевич похлопал Горяина по плечу. – Я устрою тебе смотрины, а ты пригляди себе девицу ладную да пригожую.
В конце беседы Давыд Гордеевич сказал Горяину, что ему, как сыну Самовлада Гордеевича, необходимо вступить в дружину дорогобужского князя.
– Так исстари повелось, племяш, – пояснил Давыд Гордеевич. – Предки наши честно и достойно служили князьям смоленским и дорогобужским. Через многие славные битвы прошли наши деды и прадеды бок о бок со смоленскими князьями. В этом и состоит земное предначертание нашего боярского рода, а значит, и твое жизненное предначертание, племяш.
Глава четвертая
КНЯЗЬ ФЕДОР ЮРЬЕВИЧ
Смоленские Мономашичи обособились от Мономашичей киевских и ростово-суздальских еще при Мстиславе Великом, знаменитом сыне Владимира Мономаха. Мстислав Великий посадил на смоленский стол своего сына Ростислава, который за свое тридцатилетнее княжение украсил Смоленск великолепными каменными храмами, обнес город мощными бревенчатыми стенами, выстроил каменный детинец. При Ростиславе Мстиславиче Смоленск возвысился настолько, что стоял вровень с Киевом и Новгородом Великим.
После смерти Ростислава Мстиславича сыновья его увязли в межкняжеских распрях, борясь за киевский стол с черниговскими Ольговичами и ростово-суздальскими Мономашичами. Эти распри длились больше двадцати лет и завершились тем, что Киев окончательно утратил свое главенствующее положение, а Русь распалась на обособленные княжеские уделы, одним из которых стало сильное Смоленское княжество. В Смоленске прочно утвердились потомки Мстислава Старого, внука Ростислава Мстиславича.
Сыновьям Мстислава Старого выпала нелегкая доля пережить монголо-татарское нашествие на Русь. До Смоленска татары хана Батыя тогда не дошли, и город