имовитые девицы нос от него воротят, ибо по матери он все же простолюдин. Горяин загляделся тут было на дочь Федосея Еремеича Ксению, но та сразу заявила отцу, мол, таковский жених ей не нужен. Ксении чистокровного боярича подавай!
– Сие неудивительно! – покачал головой Самовлад Гордеевич. – У Федосея Еремеича жена красавица и гордячка, а дочь его нравом и статью в мать уродилась. Эдакой паве небось и боярича не надобно, она, поди, княжича себе в мужья ищет!
– Ну и пусть себе ищет! – махнул рукой Давыд Гордеевич. – И помимо Ксении-задаваки найдутся для Горяина красавицы на выданье.
– Ты же говорил мне, что в Дорогобуже уже всех знатных девиц перебрал, – заметил Самовлад Гордеевич. – Одни Горяином брезгуют, другие сами ему не по сердцу. Где еще невест искать будешь, брат?
– Князь наш собирается на днях ехать в Смоленск, – сказал Давыд Гордеевич. – Я с ним поеду и Горяина с собой возьму. Может, в Смоленске улыбнется нам удача. Город большой, имовитых девиц живет там немало.
– По какой надобности едет Федор Юрьевич в Смоленск? – спросил Самовлад Гордеевич. – Ежели он опять намеревается подбивать тамошних бояр, чтобы те позвали его на смоленский стол, то лучше бы ему туда совсем не ездить. С огнем играет Федор Юрьевич! Витовт не отдаст ему Смоленск без боя.
– Совсем не за этим Федор Юрьевич в Смоленск собирается, – промолвил Давыд Гордеевич. – Лингвен Ольгердович зовет его в гости.
– Будь все время подле князя, – повелел Самовлад Гордеевич брату. – От Лингвена всякой пакости ожидать можно. Он же вечно сует свой нос, куда не следует! Нельзя допустить, чтобы Лингвен опутал Федора Юрьевича лестью и втянул его в какую-нибудь свару.
– Я все понял, брат, – проговорил Давыд Гордеевич.
Князь Лингвен Ольгердович правил в Смоленске четвертый год, и все это время он не сидел спокойно на месте, но постоянно где-то воевал, помогая Витовту одолевать его врагов. А врагов у Витовта было много, ибо он враждовал даже с родными и двоюродными братьями.
До того как сесть на смоленский стол, Лингвен Ольгердович княжил в Новгороде Великом. Новгородцы сами позвали его, когда поссорились с Москвой. Назревала война с московлянами, поэтому новгородское боярство искало сближения с Витовтом, который был враждебен Москве. Московский князь Василий Дмитриевич сумел замириться с дерзкими новгородцами без войны. Когда же Витовт захватил Торопец и приблизился вплотную к владениям великого Новгорода, тогда настроение новгородцев резко поменялось: они прогнали Лингвена Ольгердовича и взяли себе князя из родственников Василия Дмитриевича.
Лингвен какое-то время сидел на княжении сначала в Торопце, затем в Полоцке. Он был воином до мозга костей, смелый, но осторожный. В битвах Витовт всегда ставил Лингвена в центре боевого построения, давая ему свободу маневра и полагаясь на его ратный опыт. Дорожа недавно захваченным Смоленском, Витовт отправил сюда Лингвена, когда вновь стала назревать распря с Московским княжеством.
Для Горяина,