попробуйте, я вам врежу! – теперь уже Галя замахивалась на Шишликова зелёным мешком.
За ходом сражения с широкой улыбкой наблюдал пожилой турок. Видимо, ему вспомнились молодость, победы и поражения в борьбе за гордое девичье сердце. Он смотрел, как за другое девичье сердце боролся другой мужчина. Всё было по-другому, и всё было так же. Ничего не менялось. Шишликов подставлял Гале шею:
– Можешь в мешок камней положить.
И он тоже вспомнил, что всё это уже было. Но не с другими, а именно с ним и с Галей. Всё повторялось. Как заезженный фильм. Прокручивался один и тот же сценарий. Рассказывался один и тот же анекдот. Ему было стыдно за повторы. «Это уже было, Галя. Было и в нашем городе, и в столице, и в Койске!»
– Проваливайте! – продолжала Вика.
– Я не к тебе приехал.
– Вы уже достаточно на Галю посмотрели.
– Ещё чуть-чуть провожу вас и пойду на вокзал.
– Так, Галя, где там у нас телефон полиции?
Вика перескакивала с одних манипуляций на другие. Из наседки она превратилась в маму двоечника: «Так, где там у нас ремень?» Шишликов поражался серьёзности, с которой Виктория хваталась за очередную глупость: «Неужели Вика думает, что с ним так можно? Что он ей, ребёнок?» Галя решила подыграть сестре и тоже превратилась в маму.
– Этот? – она выставила на обозрение дисплей телефона, на весь экран которого сверкала эмблема полиции.
– Нет, другой! – погрузилась в свой телефон Вика.
Поиски номера затянулись на пару минут, возникла долгая неловкая пауза, и Шишликов предложил разрядить обстановку:
– Ладно, я, пожалуй, пойду.
– Ха! – подмигнула Галя сестре: – Смотри, как заторопился. Испугался!
– Вовсе не испугался! – стал оправдываться Шишликов: – Просто вас тоже задержат, а вы торопитесь.
– А нас за что? – возразила Вика.
– Как свидетелей. Вы же должны будете дать показания, объяснить полицейским, что я натворил.
– Да нам ничего рассказывать не придётся, вас уже и так все знают! – ухмыльнулась Вика.
Галя насмешливо поддакивала сестре:
– Да. Поверьте, про вас там все всё уже знают.
– Хорошо. Тогда остаюсь. Подожду! – согласился Шишликов.
Снова повисла неудобная пауза. Вика замялась:
– Дело в том, что только через две недели.
– Что через две недели?
– Закон в силу вступит.
– Какой закон?
– Такой – вам тогда ничего нельзя будет.
– А сейчас всё можно, что ли?
Абсурдность разговора становилась настолько явной, что сёстры замолчали. Шишликов запаясничал:
– Что же вы сразу не сказали?
Непривычно серьёзным тоном Галя сообщила:
– Вас скоро оштрафуют. На приличную сумму, между прочим.
Шишликова смутила восторженность, с которой она всё это говорила. Неужели она видит в нём врага, жаждет наказать, привлечь к ответу?
– Галя, я всегда хотел обеспечивать тебя.