Тот подошел к уголовнику и врезал ему кулаком в живот.
– Фу-у-у! Ах…
Толстяк сдулся, как пробитый мячик, согнувшись пополам.
– На том свете покуришь, – буркнул охранник. – На вопросы отвечать!
– Отвечу, начальник. Отвечу. Спрашивай.
– Не начальник. Товарищ Корбут. Повторяю: кто такой, откуда?
– С «Третьяковской». Погоняло – Челпан. Под Бугром хожу.
– Ходил. Если ты не в курсе, твой Бугор завербован нашими спецслужбами.
– Ссучился?!
– Давно.
– Вот падла. Если выберусь отсюда…
– Не выберешься, если я за тебя словечко не замолвлю. Зачем пришел сюда?
– Станция, говорили, зажиточная. Хотел оружием да «маслятами» разжиться…
– Вижу, накормили тебя ими досыта.
– Да уж, начальник… Ой! Товарищ Корбут…
– Один пришел?
Челпан ответить не успел. Мужчина, пострадавший от лучевой болезни, вдруг упал. Начал молотить босыми ногами по полу и выгибаться, на губах его выступила белая пена.
– Убрать эту падаль! – брезгливо поморщился профессор. – Второго, что трясется, тоже! Человеческий материал называется… И они хотят, чтоб из такого говна я слепил им конфетку…
Когда охранники выполнили приказ, Корбут продолжил беседу.
– Так один пришел?
– Не-а. – Толстяк вышел из строя, поднял руку, поочередно указал на двоих дружков. – Трое нас. Это Фикса, это – Глюк…
Выглядели кореша Челпана весьма колоритно. Фикса, узколобый мужик с носом, который своим изгибом очень напоминал свиное рыло, ухитрился получить в драке шрам, рассекавший обе губы, отчего рот его был постоянно приоткрыт. Свое прозвище уголовник получил за стальную коронку на одном из сохранившихся зубов.
Глюк выглядел гораздо представительнее. Коренастой фигурой и окладистой черной бородкой он чем-то походил на купца не последней гильдии. Портили его белесые брови, которые были постоянно изогнуты в гримасе удивления. Бегающие глаза и порывистые, дерганые движения выдавали в Глюке любителя галлюциногенных грибов, ширева, дури и прочих утех той категории людей, которые очень любят изучать повадки розовых слонов.
– Жить хочешь, Челпан?
– Хочу…
– Если будешь работать на меня, протянешь еще год-два. Большего обещать не могу. Уж очень паскудная у тебя рожа. Рука к пистолету тянется…
– А че делать-то?
– Позже узнаешь. – Корбут поманил охранника пальцем. – Челпана и его подельников отмыть, накормить, переодеть. После собеседования у Субботина – ко мне в кабинет. Занимайтесь.
Михаил Андреевич сунул платок в карман халата и двинулся в сторону станции.
– Началь… Товарищ Корбут! – окликнул профессора Челпан. – Можно…
– Чего тебе?
– Коцы[5]… Сапожки с офицерика сниму? Ему ж уже без надобности…
– Снимай, мародер чертов…
Прежде чем стаскивать сапоги, Челпан пнул мертвеца в бок.
– Я