в замок:
– Когда это было?
– Неделю назад, вроде бы.
Давид сжал челюсть, чтобы не зарычать. Тот, кто нарушил запрет, либо не знал о нем, либо шел на сознательный риск. Не знать могли только двое: Артур и Анна. А вот остальные… Давиду не верилось, что существовал кто-то, кто не побоялся вызвать его гнев. Каждому, мать их, было известно, что он в курсе всего, что здесь происходит!
– Это могла быть Нейшина? – В его голосе слышался низкий, едва сдерживаемый рык.
– Кто? – Стас недоуменно сдвинул брови, перестав вгрызаться в сочного кролика. – Художница, что ли? Вполне возможно. Но размера ее ноги я не знаю. – Он ухмыльнулся, но при взгляде на Давида мгновенно стал серьезным. – Без понятия. Тебе кажется, что… деревня в опасности?
Давид едва ли не скрипнул зубами:
– Я надеюсь, что не прав.
– Твое чутье редко нас подводило.
Давид поднялся на ноги. Солнце наполовину спряталось за холмами. Немного похолодало.
– Где ты видел следы?
Стас задумался:
– Возле дома старого вожака. Постой, ты собираешься туда поехать?
Давид одернул рукава рубашки. На манжетах темнели бурые пятна крови.
– Но там уже ничего не осталось. – Стас тоже поднялся. – Дождь все смыл. Что ты рассчитываешь обнаружить?
– Что-нибудь.
Стас покачал головой.
– Дурацкая затея. И уже поздно. Когда ты приедешь, будет вечер. Оставайся, переночуешь здесь. А завтра придумаем, как поступить.
Давид подхватил с земли пиджак. Ткань пропахла костром, землей и смятой травой.
– Если заметишь любую странность, все, что угодно, что бывает не так, немедленно звонишь. Лично мне. Мой номер у тебя есть.
Стас скрестил руки на груди:
– Не нравится мне все это. Ты всерьез думаешь, что кто-то… Даже не знаю…
Давид накинул пиджак на плечи и взглядом пригвоздил Стаса к месту, на котором тот стоял.
– Просто позвони, если что-то увидишь.
Стас покорно нагнул голову и обнажил шею:
– Позвоню.
Давид удовлетворенно кивнул:
– Спасибо за ужин.
Не дожидаясь ответа, он развернулся и пошел к брошенной у леса машине.
Он приехал в старый Крельск, когда солнце уже село, но было еще достаточно светло. Сизый сумрак растекался над старыми домами, превращая их в жутковатые сказочные декорации. Покинутая деревня. Без лишней надобности сюда никто не ходил. Поселение стояло забытым и брошенным. Давид любил иногда бродить среди оставленных жителями домов. Некоторые из них до сих пор хранили глубокие борозды когтей. Никогда не заживающие раны. У самого края леса – высокий каменный дом, осыпающийся, изо всех сил сопротивляющийся разрушению. Он возвышался над остальными хижинами, словно до сих пор пытаясь доказать свое превосходство. Логово вожака. Того, который жил тут еще до рождения деда Давида.
Давиду нравилось здесь бывать. Одно из немногих мест, где можно забыться. Стать тем, кем он был на самом деле – зверем в человеческом обличии.
В