оценив замечание Глории.
– Симпатичная, хотя и не очень, – повторил он.
Глория улыбнулась, тут же проникаясь интересом.
– И что здесь забавного? – В ее тоне сквозило трогательное желание немедленно узнать причину.
– Просто забавно, вот и все.
– Хотите потанцевать?
– А вы?
– Можно. Но лучше посидим, – решила Глория.
– И побеседуем о вас. Вы ведь любите о себе говорить, верно?
– Да, – рассмеялась уличенная в тщеславии Глория.
– Думаю, у вас классическая биография.
– Дик считает, что у меня ее вообще нет.
– Дик! Да что ему о вас известно?
– Ничего. Но он говорит, что биография каждой женщины начинается с первого серьезного поцелуя и заканчивается, когда ей кладут на руки последнего родившегося ребенка.
– Он цитирует свою книгу.
– Дик утверждает, что у нелюбимых женщин нет биографии, а есть только прошлое.
– Ну, на роль нелюбимой женщины вы наверняка не претендуете! – снова рассмеялся Энтони.
– Полагаю, вы правы.
– Тогда почему же у вас нет биографии? Разве в вашей жизни еще не случилось серьезного поцелуя? – Едва слова сорвались с губ, Энтони сделал судорожный вдох, будто хотел заглотнуть их обратно. Она же совсем ребенок!
– Не понимаю, что вы подразумеваете под словом «серьезный», – с неодобрением в голосе отозвалась Глория.
– Хотелось бы знать, сколько вам лет.
– Двадцать два, – серьезно ответила она, глядя Энтони в глаза. – А вы думали сколько?
– Лет восемнадцать.
– Значит, пусть такой и останусь. Не хочу, чтобы мне было двадцать два. Больше всего на свете ненавижу свой возраст.
– Двадцать два года?
– Нет, не хочу стареть и все такое. Выходить замуж.
– Неужели вам вообще не хочется замуж?
– Не хочу взваливать на себя ответственность и возиться с кучей детей.
Глория не сомневалась, что в ее устах любые слова звучат приятно. Энтони, затаив дыхание, ждал следующей реплики в надежде, что она станет продолжением начатой темы. Глория мило улыбалась, не выражая особого восторга, и после недолгого молчания в пространство была брошена фраза:
– Вот бы пожевать желатиновых пастилок.
– Вы их непременно получите! – Энтони жестом подозвал официанта и отправил его к прилавку с сигаретами.
– Вы не возражаете? Обожаю желатиновые пастилки. Все надо мной подшучивают, потому что я их все время жую, когда папы нет поблизости.
– Нисколько. А кто все эти ребята? Вы с ними знакомы? – неожиданно спросил Энтони.
– Нет, что вы. Они все… ну, словом, собрались отовсюду. А вы разве сюда не заглядываете?
– Очень редко. Я не любитель «симпатичных девушек».
Ответ Энтони тут же вызвал живейший интерес. Глория с решительным видом повернулась спиной к танцующим, устроилась поудобнее на стуле и требовательным тоном спросила:
– Чем же вы занимаетесь?
Благодаря