разумеется.
– Как же иначе?
– А этого она не заметила? – Ривер подергала за одну из алых лент в его волосах. – И этого? – Она постучала пальцем по кроваво-красному жилету. Вблизи она увидела, что на жилете нитью из гнедого конского волоса вышиты крошечные лошади, вставшие на дыбы.
– Заметила. Она велела снять ленты и надеть приличный жилет, а потом прогнала меня и принялась ворковать над Бардом, рассказывая ему, что соскучилась и что давно пора заплести его как следует.
– Ха. Хочешь узнать, что такое настоящее воркование? Посмотри, как все носятся с Эхо. – Она тихо засмеялась и закатила глаза.
Но Клэйтон ее не поддержал, а, напротив, резко посерьезнел.
– В этом нет ничего удивительного. Она Старшая кобыла, самая мудрая, сильная, ладная и красивая лошадь в табуне Мадженти – а многие считают, что и во всех пяти Великих табунах.
Плечи Ривер поникли.
– Ты прав. Прости. Я вовсе не хотела язвить про Эхо. Она прекрасна, и я люблю ее так же, как люблю маму.
– Тогда про кого ты хотела съязвить?
На его вопрос она ответила двумя.
– Клэйтон, ты мог бы сказать, что Эхо – продолжение моей матери? Что мама – отражение достоинств Эхо?
Он ответил не задумываясь:
– Да. И любой в нашем табуне и в других скажет тебе то же самое.
– Я тоже так думаю. Но я боюсь, что про меня такого не скажешь.
– Чего именно?
– Что я – отражение ее достоинств. – Она посмотрела ему в глаза. – Я не хочу подвести маму и Табун.
– Ты их не подведешь. Ты не можешь их подвести. Или за те шесть месяцев, что мы не виделись, ты настолько изменилась? – Он вопросительно изогнул бровь.
Ривер ощетинилась.
– Я – это я.
– Тогда ты прирожденная Всадница – лучшая из всех, кого я знаю. И не забивай себе голову тем, что говорят люди. Ты ведь знаешь, что жеребята чувствуют тревогу. Просто будь собой – и будь готова принять любую лошадь, которая подойдет к тебе сегодня, только и всего.
– «Только и всего»? – Ривер закатила глаза.
– Ну, почти. Если тебя выберут, на тебя лягут ожидания Табуна, особенно если это будет кобыла. А если не выберут, на тебя все равно лягут ожидания Табуна, потому что всех будут мучить мысли о том, кто тогда станет Всадницей следующей Старшей кобылы… – Он усмехнулся. – Ну вот. Полегчало?
– Нет.
Они обменялись улыбками, и Клэйтон развел руки.
– Иди сюда, беспокойная душа. Я соскучился.
Ривер шагнула вперед. Такое странное и одновременно такое знакомое ощущение! Он крепко сжал ее в объятиях, и она прильнула к нему. А потом отступила на шаг и подняла на него глаза.
– Я надеялся, что ты тоже по мне скучала, – сказал он.
– Еще как!
По его глазам она поняла, что он хочет сказать что-то еще, и затаила дыхание в надежде, что он не испортит момент воссоединения неловкостью. К счастью, этого не произошло. Вместо этого он сунул руку в карман и достал какой-то предмет.
– Это тебе.
Она