состоянии блок управления манипулятором. Оставалось лишь молиться, чтобы батареи истощились как можно быстрее.
Кайцзун и второй помощник изо всех сил старались удержать пострадавшего. Но Кайцзун почувствовал, как тело под его руками слабеет, будто из него неслышно уходит какая-то незримая субстанция. Судороги прекратились. Кайцзун отпустил плечи мужчины. Тот не шевелился.
Скотт оглядел лица стоящих вокруг «мусорных людей». Беспомощность, оцепенение, испуг, возбуждение. Отвращение на лице Директора Линя и шок на лице Кайцзуна. Казалось, даже увидел со стороны свое собственное лицо, бледное и светлое, столь неуместное среди здешних желтых. Но выражения этого лица он разобрать не мог, оно было слишком расплывчатым.
Скотт Брэндл более не мог сдерживать себя, и мысленно произнес последнюю строчку на итальянском.
Оставь надежду, всяк сюда входящий.
Последняя строка, предупреждение, высеченное на вратах Ада.
2
Просматривая кипу цветастых, но совершенно скучных кадров повседневной жизни и окружающей обстановки, Чень Кайцзун вдруг увидел черно-белую фотографию. Невозможно поверить, что это фото сделал ребенок.
Фотография была сделана у мастерских по разборке, в том месте, куда родители ребенка, коренные жители Кремниевого Острова, наверняка запрещали ему ходить, повторяя это регулярно. На фоне кучи хлама сидел человек, из «мусорных людей», держа в руках половину протеза конечности. Прическа и одежда не позволяли понять, какого пола этот человек. На юном лице было странное выражение: он, или она, не смотрел в объектив, напротив, смотрел куда-то за кадр, в глубокой задумчивости.
Редкий, чудесный кадр. Кайцзун закрыл альбом лучших фотографий, сделанных школьниками, и выглянул наружу, на спортивную площадку.
Дети уже два часа стояли под палящим солнцем. Их лица густо покраснели, с них градом катился пот. Под прищуренными глазами виднелись густые тени. Они постоянно извивались, будто черви, еле заметно переминаясь с ноги на ногу, тайком почесывая лоб или стирая пот, но стараясь изо всех сил не привлечь внимание учителей.
Стоящий на трибуне чиновник продолжал свой монотонный монолог, расписывая, как базовое школьное образование изменит будущее Кремниевого Острова. По обе стороны от трибуны стояли два мощных настольных кондиционера. Выбрасываемый ими холодный воздух мгновенно превращался в белый туман, спускающийся, будто облака, на сидящих под красными зонтиками почетных гостей.
Хватит. Кайцзун наклонился к Скотту и что-то шепнул ему на ухо. Скотт приподнял брови и что-то прошептал в ответ. Кайцзун встал и подошел к Директору Линю. Снова шепот. Директор Линь нахмурилсся, на мгновение задумался, а потом что-то написал на клочке бумаги и попросил младшего учителя передать записку чиновнику.
Динамики умолкли, давая слушателям возможность отдохнуть от повизгивания систем реверберации, перегружающихся от вдохновенной декламации чиновника. Затем чиновник поспешно закончил речь. Все