Велеса и Святовита, а те, в свою очередь сулили жителям хорошую охоту и обильный урожай.
Сын Велеса Боян распевал сказания, услышанные от зверей и птиц, которые прилетали и прибегали из дальних невиданных стран и континентов. Прохладные ключи возле капища образовали озерца, которые перетекали одно в другое, и вода в них была такой прохладной и спокойной, что поневоле по берегам в кустарнике пряталась разная нечисть, иногда подшучивающая над проходившими мимо путниками. А Боян звал эту нечисть:
– Кикимора! Кикимора! Отзовись!
И отзывалась Кикимора из зарослей кустов:
– Я Кикимора! Я Кикимора!…
Звуки сливались и над озерцами звучало: «Я ки. ка,… Я ки. ка,… Якинка…»; так и прозвали эти озерца – Якинкой. Привольно было на ее берегах устраивать стирку чистоплотным женам, плавать уткам и гусям, брать воду для домашних нужд.
Но короткое лето в этих северных краях. Быстро закончились короткие белые ночи вместе с празднованием Ивана Купалы и вместе с осенними сумерками подступали к поселку тени сумрачных духов, только плотные ставни и заборы бревенчатых изб да огонь в русской печи могли отогнать суровых потусторонних духов.
И вот волею людей запылали под горой плавильные печи, заработали прокатчики и грузчики, кузнецы и сталевары разогнали из поселка все темные силы. Застучали молоты, задымили печи, потекла трудовая жизнь, трудная и напряженная, одухотворенная и отчаянная всегда с надеждой на лучшие времена, зимы были все такие же длинные и холодные, но проходили быстрее за хлопотами, а летние месяцы – по-прежнему светлыми и теплыми, урожаи хорошими.
Как то ранним утром сидел Казимир на берегу Якинки напротив главного купола собора и мастерил свирель из ивового прутика, попробовал сыграть песню, а свирель сама собой как запоет – запричитает, и полились странные, не похожие ни на что мелодии, и появилась из воды туманная сущность и заговорила голосом человеческим:
– Пугано – не пугано,
Видано – не видано,
Ведано – не ведано,
Дитё человеческое, что ты желаешь?
Не пойдешь ли со мной в край иной?
Поперхнулся Казимирка, испугался, однако во время опомнился и говорит:
– Пойду с тобой, если ты отгадаешь мою загадку, а если нет, – будешь век мне и моим потомкам служить.
– Давай, – согласилась сущность.
Казимир загадал первую загадку:
– Отворю я хлевец, выпущу стадо белых овец…
Задумалась сущность, расползлась по Якинке сизым туманом, а Казимир уже вторую загадку загадывает:
– Лежит колода посреди болота, не гниет, не сохнет.
Закашлялась сущность, зачавкала, ничего в ответ сказать не может, а у Казимира уже третья загадка припасена:
– Где вода столбом стоит?
Зашипела сущность, засморкалась, сгустилась и превратилась