чего лихоимцы в княжеской вотчине учинили, слова не проронят. Кому ж охота на себя беду накликивать…
– И Таяне не рассказывайте ничего. Не нашли родителей и всё. И так девчонка, видать, натерпелась.
– Понятное дело… – вздохнул старик и, взглянув на княжича, чуть улыбнулся. – Ты сам с ней поговори. Ждёт она тебя, спасителя своего.
Не откладывая, княжич поднялся и пошёл на двор, где ребятня играла в салочки. Завидев Левашова, Таяна бросилась к парню и, охватив ручонками, прижалась, как к родному:
– Евсей вернулся! Ты нашёл моих родителей? – взглянула она васильковыми глазищами.
– Прости, Птаха, никто не знает, где они. Не выполнил я своего обещания, – вздохнул княжич. – Но ты не горюй, найдутся, – погладил он девочку по голове и пояснил: – Я завтра дальше поеду, дела у меня. А ты пока здесь останешься. У знахарки местной жить будешь.
– Возьми меня с собой! – взмолилась Таяна.
– Не могу, милая. Где это видано, чтобы девчонка в дружине служила? – улыбнулся Левашов и, заметив наворачивающиеся на её глаза слезы, поспешил успокоить ребёнка: – Эко глазищи какие – и на мокром месте. Вот бы мне такую невесту, – пошутил Евсей и подмигнул. – Коли плакать не будешь, то когда подрастешь, вернусь и замуж возьму.
Девочка моментально утёрла слёзы:
– Хорошо, не буду плакать. Только ты возвращайся, – с серьёзным видом проговорила Таяна, и княжить ещё шире улыбнулся.
– Вот и хорошо. А пока беги к детворе, играй.
Тут же забыв про горести, девочка, уже вполне счастливая, вприпрыжку побежала к ребятам.
Утром, простившись с селянами, отряд Левашова отправился в Ярославль. Гром, требуя себя погладить, напоследок лизнул Таяне руку и помчался догонять хозяина. Провожая ратников, девочка долго махала платком, но не плакала. Вспоминая, как Евсей, погладив её по голове, поцеловал в щёку, она счастливо улыбалась.
Пелагея забрала сироту к себе. Оказавшись в доме знахарки, Таяна с опаской переступила порог и настороженно огляделась. Ребятня успела порассказать «найдёне» страшные сказки про «колдунью», и девчонке было боязно. Но изба Пелагеи оказалась самой обычной. Таяна даже немного разочаровалась. Небольшая чистенькая горница, пол, застланный самоткаными половиками, большая печь, стол со скамейкой, а у стены широкая лавка – ничего примечательного здесь не было. Если бы не развешанные повсюду и разложенные на полках травы и коренья, дом ничем не отличался от других таких же.
– Ну что замерла? – подтолкнула приёмыша Пелагея и улыбнулась. – Проходи. Не так уж у меня и страшно.
– Нет, не страшно, – согласилась девочка. – А я думала, у вас тут лягушачьи лапки, пауки и крысы, – призналась Таяна, и знахарка засмеялась.
– До чего же народ наш дремуч, – покачала головой женщина. – Везде колдовство мерещится.
Вечером знахарка с приёмышем направились в баню. Ведунья разделась и, стянув платок, распустила волосы. Взглянув на женщину, Таяна вылупила глаза:
– Тётка Пелагея, так ты ж