ему на смену, полная молодости и энергии. Сейчас мы почему растем? Восстанавливаем. То есть ступаем по собственным следам. В прошлом проложили, теперь повторяем.
– И правильно, зачем идти нехоженой тропой.
– Я тоже считаю, не надо. Старое поднять легче, но разгребем руины, и мир окажется перед лицом неизвестности.
– И что?
– Так она глушит скорость. Не знаешь, куда повернуть, приклеен к точке.
– Обязательно поворачивать? Перед нами прямая дорога.
– Мир расположен в пространстве, оно потому так и называется, что состоит из разных направлений. Эта война была самой большой из известных, значит, и распахнула вокруг себя необъятные дали.
– Как так распахнула, при чем здесь дали?
– То есть очертила горизонт, который заполнится миром.
– Она очертила или он сам его намечает?
– Она. Каждый делает, что может, к чему предназначен. Война собирается в точке, но владеет расстоянием, как стрела, открывая пространство. Мир не открывает, ему указан горизонт, круговая черта. Он постепенно переливает внутрь свое тело, пока не займет весь объем и больше не останется свободного места. А раз круг велик по тяжести минувшей войны, то каждое направление отстоит далеко от соседа. Выбор делать труднее, особенно с приближением к горизонту. Цена ошибки все выше.
– Говоришь, не останется свободного места?
– Свободного для развития.
– Оно что же, упирается в предел?
– Это условие его продолжения. Без предела не было бы и самого развития.
– Война открывает пространство, но сама им не пользуется?
– Нет, если вздумает попользоваться, перестанет быть собой. Ведь пространство обнимает разные стороны, в том числе противоположные. Представь себе, вдруг она двинется по расходящимся траекториям, что будет?
– Потеряет силу.
– Вот. Ее разобьют по частям, и наступит мир. Война выходит из точки, высверливая свой путь внутри мира, как пуля сверлит воздух, ни на что больше не отвлекаясь. Главное – создать давление, пробить оболочку. Пробьет – из отверстия хлынет наружу все, созданное мирным трудом поверженного народа. Таково дело войны. Поэтому вперед и только вперед, сохраняя скорость и мощь, собранную в точке. Остатки противника, разорванного на части, будут уменьшаться сами собой, как студень моллюска, вытащенного из раковины. Вообще, чтобы понять целое, нужно свести его к самому простому, – продолжал Максим. – Вещество мы знаем, энергию тоже, она тоньше и подвижнее, но у нее нет цели.
– Если продолжить в эту сторону, что будет еще кроме них?
– Наверно, гораздо более тонкое и быстрое, например, мысль, ведь нет ничего быстрее.
– Война наполнена мыслью?
– Она наполнена переменами и стремится к цели.
– Разве мир не стремится?
– Они делают это по-разному. Война складывает свои перемены. Все они продлевают одна другую так, что последняя упирается своим концом прямо в цель. Ведь она одна. Те тоже вытянуты в линию.
– А