и налаживая, и только иногда оглядываясь в зал. Когда она подошла к нему, он тут же обернулся, словно давно ожидал её. Спокойное, немного надменное лицо его было близко сейчас, и она, всматриваясь в странные холодно-пылкие глаза Янки, уже знала, что в танце он будет быстр, точен и сдержан до сухости, и только руки, – крепкие пальцы, – будут выдавать его чувства. Если эти чувства у него есть, конечно: иногда она в этом сомневалась.
Басс улыбнулась и произнесла, приглашая:
– Я только с тобой ещё не танцевала.
– Уже поздний вечер. Я думаю, что вы устали, доктор Стар, – вдруг сказал Янки и объяснил: – А завтра нам рано вставать… Но мы как-нибудь потанцуем с вами. Обязательно найдём время.
В этот миг ей показалось, что музыка неожиданно смолкла, резко оборвалась, как и её сердце, рухнувшее вниз, а сама она, – по виду ещё живая, – осталась стоять посреди тишины с громкой фразой на губах, и все присутствующие обернулись к ней и посмотрели с сожалением и жалостью, потому что, наконец, узнали её тайные мысли.
– Да, конечно, – нашла она в себе силы ответить и добавила: – Обязательно отыщем время.
****
Ночью Басс вышла на связь с Морозовым.
– Куда вы нас забросили, поручик? – спросила она.
И спустя долгие, томительные секунды ожидания голос Морозова с металлическими интонациями, характерными для временной гипер-связи, донёсся до неё сквозь толщу времён:
– Какая тебе разница, корнет? Материки в нашем понимании на планете ещё не сформировались. Южная Америка едва-едва отделилась от Африки. Но мы подобрали вам тихое местечко, подальше от вулканической деятельности.
– Так где мы находимся, профессор Морозов? – не отставала Басс.
– В Патагонии, доктор Стар. Чего ты кипятишься?.. Это будущая Аргентина.
– Почему в Патагонии?
– Потому что в остальных местах бушуют вулканы, и воздух непригоден для дыхания. А в Аргентине – покой и красота. Не то, что у нас в Москве сегодня.
Морозов замолчал, и Басс спросила:
– Что? Опять?.. И что у вас там на этот раз?
– На этот раз предупреждение о множественных торнадо. Готовимся к частичной эвакуации. Нескучный сад уже закрыли куполом. Так что завтра у нас – субботник по уборке территории. Тяжёлый будет день.
– Я тебя не задержу. Что ты узнал о моей просьбе?
– Так бы сразу и спрашивал, без прелюдий… Ничего я не узнал. Не смог узнать. Я же говорил, что личные дела отряда – строго засекречены. Даже моего допуска не хватает. Даже твоё досье мне не дают, хотя тебя рекомендовал в программу именно я.
Басс молчала, не зная, как на это реагировать.
– Но ты же сам говорил, что под твоей командой – нормальные мужики! – опять заскрежетал голос Морозова.
– Да, мужики нормальные, – согласилась Басс и объяснила: – Даже слишком нормальные. Не похожи они что-то на бомжей и клошаров.
– Ну, на тебя не угодишь! Бомжей ему подавай! –