каждый втайне надеялся найти в нашем лице если не соотечественника, то хотя бы территориально близкого европейца.
Когда мы отвечали, что наша Родина – Раша, они огорченно вздыхали. Но, бывало, называли странные российские города, в которых бывали. Или слышали: Тумен с ударением на втором слоге. Нелегко было в этом созвучии угадать город Тюмень, где иностранцам доводилось поработать. Про то, как с их языковым аппаратом можно выговорить Благовещенск, я вообще молчу. Именно это слово пытался донести до меня наш сосед… Бывал он там. Россия для него – это Благовещенск. Италия для меня – Рим. Так и поговорили.
Пора рассказать вам про пару итальянец + тайка (из Чианг Мая). Не погрешу против истины, если скажу, что это была самая красивая тайка, доставшаяся европейцу в нашем поселке. А, может, и во всем Банг Саре… И фигурка, и лицо. Ему было под 70, ей лет сорок.
Крутила она им как хотела.
Эта пара занимала самый большой земельный участок в поселке – двойной дабл с домом по центру. И на самом видном месте, на входе, была крытая парковка для серой Тойоты хай люкс, чуть подальше зона барбекю, нарядная огромная беседка. У итальянца была традиция. Каждый вечер он сидел один в углу ярко освещенной беседки, из-за сверкающих разноцветных огней издали напоминавшей карусель с лошадками. Пил вино и слушал громкую итальянскую музыку. Ностальгировал. Часть композиций, к примеру, Феличита, была знакома и нам.
За те три года, что мы прожили в поселке, хозяйка постоянно заставляла мужа пристраивать и надстраивать и без того огромный дом. Это казалось вычурным и странным, потому как жили там всего двое: он и она.
Антонио был итальянец из какого-то небольшого городка рядом с Венецией. А ее звали Би. Пчела. Она неустанно трудилась, собирая в свой бочонок мед для всей своей тайской семьи.
На праздники ее родня, человек пятнадцать, приезжала погостить в богатый дом. Старики, женщины, дети. Однажды мы встретили это огромное семейство на берегу Сиамского залива. Антонио выглядел абсолютно счастливым, накрыв поляну на всю ораву. Завидев нас, наши дорогие соседи радушно замахали руками, пригласили к общему столу. Нас представили тайцам (знакомьтесь – Алекс, Света), у меня появилась прекрасная возможность рассказать на ставшем уже родным мне тайском языке, что я родом из Сибири, где зимой бывает минус сорок семь. Тайцам наши минусовые температуры вообще трудно представить. Они восхищенно открывают рты, качают головой. Увидеть людей, которые пережили пятидесятиградусные морозы, – не баран чихнул. Несколько человек сфотографировались со мной – как с дважды диковиной из кунсткамеры. Мало того что я не погибла, выжила в арктическом холоде, так еще и говорю по-тайски.
Надо отдать должное, Би со всей серьезностью отнеслась к моим ежедневным занятиям тайским. У нас был с ней свой ритуал. Когда я нарезала на лисапете круги по поселку и аудировала тайский, она, столкнувшись со мной, брала одно ухо и слушала фразу из наушника.
– Танон Силом ю ти най-ка? – вслед за Пимслером повторяла она мне. И что-нибудь отвечала в тему. Поверните налево,