Язык в зеркале художественного текста. Метаязыковая рефлексия в произведениях русской прозы
– подумала княгиня. Слово «господ» княгиня не смела подумать: фигура бывшего крепостного была слишком внушительна) (А. Чехов. Цветы запоздалые); (2) – Но у кого же вы их… присвоили? / – Вы хотели сказать: «украли»? Говорите теперь слова прямо (Ф. Достоевский. Братья Карамазовы); (3) Расстреливали те три морфиниста-хлыща, начальник Охраны Дегтярев и… начальник Культурно-Воспитательной Части Успенский. (Сочетание это удивительно лишь поверхностному взгляду. Этот Успенский имел биографию что называется типическую, то есть не самую распространенную, но сгущающую суть эпохи <…>) (А. Солженицын. Архипелаг ГУЛаг).
Как видно из приведенных примеров, причина паузы может комментироваться повествователем или становиться ясной из последующего контекста. Но при отсутствии комментария многоточие становится единственным метапоказателем:
– Нигилист, – проговорил Николай Петрович. – Это от латинского nihil, ничего, сколько я могу судить; стало быть, это слово означает человека, который… который ничего не признает? (И. Тургенев. Отцы и дети).
Эксперименты с пунктуацией прямо интерпретируются в современных исследованиях как метапоказатель [Сидорова, Стрельникова, Шувалова 2009: 447; Мечковская 2009: 485]. В работах, посвященных использованию пунктуации как средства художественной выразительности [Чернышев 1970; Иванчикова 1979; Орехова 1993; Дзякович 1995; Жильцова 1996; Ковтунова 1996 и др.], как правило, обсуждается вопрос о том, что автор хотел выразить при помощи нестандартного использования знаков препинания, то есть исследователями признается факт осмысления семантических возможностей пунктуации авторами художественных текстов.
В основе нестандартного использования знаков препинания лежит осмысление их семантического потенциала. Из средства интонационной разметки и грамматического членения знак препинания превращается в сознании носителя в своеобразный иероглиф (подобно смайлику) и, обладая неким значением, ведет себя как всякая единица, обладающая значением: выявляет специфику своего значения на фоне своеобразной парадигмы (1), создает ряд повторений, «умножая» свою семантику (2), актуализируется в виде самостоятельного сообщения (3) и т. п.:
(1) На четыре времени года раскладывается человеческая жизнь. Весна!!! Лето. Осень… Зима? (Т. Толстая. Милая Шура); (2) <…> хоть в воду, хоть к черту, лишь бы не вставать на голову, лишь бы не понимать, что в голове окончательно спутаны мозги, бред, ерунда, а желудок, кишечник, – желудок лезет в горло, в рот – – и тогда все равно, безразлично, нету качки, – единственная реальность – море, – бред, ерунда – …нет, с Петром I надо мириться (Б. Пильняк. Заволочье); (3) <…> землемер (!) Саунин получил 15 лет за… падеж скота (!) в районе и плохие урожаи (!) <…> (А. Солженицын. Архипелаг ГУЛаг).
В качестве косвенных метапоказателей выступают различные единицы и конструкции, для которых метаязыковая функция не является первичной. Косвенные сигналы, в свою очередь, разделим на две группы по наличию / отсутствию материально выраженных средств рефлексии. Косвенные сигналы,