за журнальным столиком, и хихикала. В кресле напротив сидела моя подводная ночнушка.
– Обалдеть, Тинави! Эта штука повторяет все мои жесты! – восторженно взвыла Кад.
Для демонстрации волшебства она показала мне кукиш. Рукав серебристого балахона тотчас свернулся в такую же фигу. Кадия заржала. Ночнушка мелко затряслась, переливаясь чешуйками.
– Ну, зашибись, – выдохнула я.
Кадия продолжала экспериментировать с живой одеждой, громко удивляясь и восторгаясь ее знаниями-умениями. Эта нехитрая сценка кое-как, буквально на одну десятую, поправила мой душевный настрой.
Я почистила зубы и рухнула в кровать лицом вниз.
– Ну вообще! Она даже сама на меня надевается, слету! А-ха-ха, ты что щекотишься, поганка!
Я уснула.
Глава 11. День цветов, Сайнор и Карл
День цветов – один из пяти летних праздников Лесного королевства. По статистике, у четверти туристов, приехавших на фестиваль, начинается аллергия – в Шолохе развешано слишком много цветочных гирлянд. Поэтому рекомендуем вам положить в саквояж толченый корень ларош-травы или эссенцию квадральисты. Вы ведь тоже не пропустите карнавал?
Энциклопедия «Доронах»
– Тинави, ты меня слышишь? Эй?
– Дай ей пару минут, Карл.
– Она плохо выглядит. Может, слишком резко выдернули?
– Она человек. Они хлипкие. Подожди немного.
– Ави, это грубо. Касательно живого существа говорят «слабые». Слабые, а не хлипкие. Хлипкий – это стол. Или алиби. Или сюжет в этом новом блокбастере.
Я открыла глаза. И тотчас закрыла обратно.
Карл, сиятельная Авена и я сидели за шатким трехногим столиком в уличном кафе. По дороге мимо нас проносились ревущие механизмы, похожие на железные алхимические капсулы, с грохотом взрывающие тонкую пленку пространства. На обочинах росли шершавые деревья, чьи редкие разлапистые листья достигали человеческого роста в длину, а круглые коричневые плоды были втрое меньше плодов ошши. Странная музыка откуда-то сбоку – слишком быстрая, слишком резкая – коробила слух: будто каменный великан энергично боксирует с твоей ушной перепонкой на роли груши…
– Тинави! Ты как? – заметив мое движение, Карл смягчился.
Его детский голос отнюдь не соответствовал бешеной обстановке вокруг.
– Плохо… – мне больше не хотелось наблюдать за окружающим. Слишком странным оно оказалось. И везде – стеклянные дома из давних видений Карла – нереальные, невозможные здания, крышами подпирающие небо.
Над самым ухом раздался героический голос богини Авены:
– Что ж, добро пожаловать в Форт-Лодердейл, девочка.
– Это не сон, да? – прошептала я, зажмуриваясь еще сильнее.
– Нет, – интонация Карла не поменялась со времен Шолоха. Все такой же добрый, звонкий голос, – Не совсем.
Сначала я протянула руку вперед, потом нащупала теплое запястье Карла, и только затем снова открыла глаза.
Мы сидели на жаркой, очень жаркой улице.
Авена.