зачем им размножаться, тут только одни несмертные. Они оторвались от страстей, как птицы от земли, и соединились с ветром бессмертной мечты, для того чтоб только духовной жизнью наслаждаться могли, служа Богу, и испытывают от этого мистический оргазм счастья и по его воле свободу. Мы здесь за добро ничего никому не платим, только любовью маним и этим Богу служить призываем. Интимные места у них всех зашиты, чтобы только от духовного добра оргазм получали и телесной беды не знали. Кто же яблоки греха съедает, того мы в сад природных наслаждений отправляем, но всех в святую одежу одеваем, и к оголению право только через святое добро бог дает. После этих варягов любви и пилигримов животворящей любви мы некоторое время ей обучаем, и на истинный путь наставляем, и уже богами любви объявляем. За это потом в смертных превращаем и на землю отправляем. В этом саду даже деревья эротические очертания имеют. Страсть только смертным для любви нужна. В ней они радость мимолетной жизни и получают.
– Как у вас здесь все сложно. Как же тогда Бога понимать? Ведь он на земле со страстями заставляет воевать. А если такие, как я, святые влечения к любви потеряют и никого кроме одного и себя любить не смогут, ради чего они на земле жить предпочитать станут?
– Ну, с этим мы здесь учим бороться. Самая большая радость – это любовным чувством наслаждаться, вот этим правом и управляем, а потому и горя не знаем. Любовь же – это не только условие общего понимания, но и согласованное соединение разностей. Таковы порядки, разработанные в раю, и здесь деньги, только когда Бог спит, в ходу, или когда смертных отправляют на землю, наполняя ими божью суму на мзду за землю свою. А если кто любить и себя не захочет, наши амуры таким сердцем займутся и даже статус божьей значимости могут изменить. Ад – это когда ты никого не можешь любить, а окружающие только ненависть начинают дарить.
Она хмыкнула, то ли выражая недоумение, то ли сомнение, то ли размышление, а он продолжил:
– Во-первых, мы всех постоянно заставляем мечтать, ведь без мечты жизнь и наслаждение теряют смысл, и целостность личности растворяется. Во-вторых, если люди какое-либо влеченье друг к другу теряют, мы им это божьим внушением прививаем. Вот любовные чаны стоят, видишь? В них любовный настой зреет. Его настаивают на божьей крови, женских прелестях и роз лепестках. Когда у кого влеченье пропадает, амуры из них розы вынимают и, как стрелами, в сердца стреляют.
– Что же, когда я суженого потеряла, ваши амуры этими стрелами в меня не стреляли?
– Значит, молитвы твои не долетали или ты только об одном в молитвах была в печали. У нас и огненные обряды посвящения в любовь есть. Здесь, на постаменте, факел любви всегда горит. От него по божьему велению можно свою любовь зажечь, а на алтаре разделки душ можно ненужные чувства просто отсушить, отрезать, и по ним уже не страдать, и о былом не мечтать. Ты, однако, умудрилась от дьявола зачать и душу святую