возбуждающих эротический зуд любви, подавляю утоплением в разума крови. Чтобы в соединении душ, для ощущения огня счастья, умирало зло. Это когда очарование одного если даже давит прессом другого, то это может быть безумно нужно другому.
– Ты точно блаженная. Богу такие нужны, но для выживания на земле такие души не нужны.
– А я думала, что у вас порядок и любить это значит все прощать, бояться потерять и полностью отказываться от себя ради дорогого человека для тебя. Точнее, жить интересами того, кого любишь, так как только любовь всегда предлагает прощение грехов.
– Ну, когда человек влюбляется, он, естественно, склонен к прощению, пока это желание обманом не убивается. У вас на земле пока властвует обман, как дурман. Выдаете одно за другое и тешите сознанье свое больное. Все как в бюстгальтерах на груди любви, поэтому-то дамы их периодически хотят снять или поменять, чтоб грудь не стеснять.
– Да я вас здесь не пойму, какой власти честь?
– У нас только власть платонической, у вас – натуральной любви. В каждую землянку мы генетически вложили инстинкт кому-то дарить тепло, принадлежать, покоряться и быть счастливой от огня созданного ею очага. Ведь тело женщины мы создали из мужской плоти, и она потому, естественно, тянется к нему, ища свое единство и костную опору счастью своему.
– Я так тоже считаю, что для счастья женщина должна знать только одного мужчину. Когда она и их меняет, она душу теряет, а плоть одного заменить другой нельзя, и это сотворения Божья беда.
– Да, эта истина завсегда от сотворения мира жила. Сейчас пытаемся на другую поменять. Каждому же мужчине мы подарили инстинкт постоянно кого-то завоевывать, искать, создавая свой мир, его защищать и власть над ним создавать. Они без ощущения его никогда не будут чувствовать себя полноценными королями и волшебниками счастья своего. Многие из них постоянно стремятся искать душевную половинку своей личности или покорять постоянно новые высоты своего очарования, но все с годами меняется и адаптированная к разным условиям мораль намечается.
Она грустными глазами смотрела и, сняв с груди крест, перекрестилась, поцеловав его. Он продолжал:
– Ты хоть лоб крестом робей, но, похоже, не станешь умней. У всех здесь условия не земные и нет постоянных родительских забот, и земная мораль нам не подойдет. Питаются небесной манной и живут каждый со своей божьей программой. Проявление любви и получение на нее божьего права – постоянная их забота и божья забава.
Она, наконец, ему возразила:
– Но чтобы как-то любить, надо уметь что-то ненавидеть. Значит, у вас здесь не может быть постоянного добра. Ты, милок, наверно святой воды перепил и библию забыл? Что-то я в толк все взять не могу – или ты продолжаешь с чертями игру?
– Если и святой воды перепил, то истины не забыл, – отвечал он. – Мы тут уже, пока Бог спит, над новой библией корпим и скоро, может,