и Тобиас растерянно молчали. Они все еще поглядывали на банки и их невероятное содержимое. Живые крохотные человечки, что ждали часа рождения, который не наступит. Один из зародышей смотрел на них невидящими мутными глазами. Он просто среагировал на свет карманного фонарика, который Артур забыл выключить и случайно направил прямо на банку, но Артур и Тобиас вздрогнули и попятились.
Тобиас первым пришел в себя, подошел ко все еще глядящему в пустоту зародышу.
– Спи, ночь на дворе, – прошептал он, заглядывая в банку и поглаживая ее по стеклу. Малыш закрыл глаза.
– Не могу здесь больше. – Артур сжал виски руками, потер глаза, но и за закрытыми веками он видел то же самое.
– Давайте унесем их всех отсюда, а? – предложила Эмма, все еще сидя на полу. Ее глаза были безумны, а взгляд устремлен в одну точку.
– Ты с ума сошла! Эмма, очнись! – Артур потряс ее за плечо и поднял с пола.
– Тогда унесем только те, что с самыми большими детьми. Вдруг у них есть шанс выжить вне этой склянки? – Эмма опять заплакала. – Так мы спасем хотя бы некоторых!
– Сделай что-нибудь, Тобиас, пожалуйста, – взмолился Артур, не в силах дольше слушать Эмму.
Но Тобиас молчал. Он стоял в другом конце зала и смотрел в круглое, словно иллюминатор, окошко, за которым струились темные мутные воды Ист-Ривер.
– Этот этаж такой большой, потому что частично находится под водой, – произнес Тобиас ровным бесцветным голосом.
Артур посмотрел на него и почувствовал что-то неладное.
Мысли Тобиаса текли так же спокойно, как вода снаружи. Отец учил его оберегать себя от стрессов. Ведь нервничать ему совершенно нельзя. Сердце может не выдержать. «Все будет хорошо. Хорошо», – повторял про себя Тобиас как заклинание. «Но… ведь Эмма так плачет!» – Тобиас будто плыл в невесомости, запакованный в глухой скафандр, и слушал только свое дыхание и ритмичный стук сердца. Он думал: «А что, если Артур был прав, ни к чему мучать себя бесполезными мыслями? Можно ли просто выйти отсюда, зажмурившись, и забыть?»
И Тобиас медленно пошел к выходу.
Недалеко от двери, справа, располагалось широкое окошко люка с железной заслонкой. Они не заметили его, когда входили. Тобиас машинально бросил взгляд на люк и застыл как вкопанный.
– Что там? На что ты уставился? – взревел Артур, неожиданно взбесившись.
Но Тобиас не отвечал и не реагировал. Артур и Эмма подошли к окошку и встали за спиной у Тобиаса. Надпись на заслонке гласила: «Утилизатор биоматериала».
– Сюда сбрасывают их тела после опытов? – спросил Тобиас, продолжая стоять как статуя.
Больше всего Артуру хотелось просто уйти. Он схватил рыдающую в голос Эмму и поволок к выходу. Увидев дверь и поняв, что ее выводят с «Поля жизни», она вцепилась обеими руками в край стола. Эмма не разжимала пальцы, хотя Артур тащил ее изо всех сил.
– Спасти! – кричала Эмма. – Мы должны забрать их отсюда. Отпусти меня-я-я!
Мысли в голове