Девушка шла по мостовой широким уверенным шагом, биндюжник семенил рядом, наклоняясь к спутнице, что-то объясняя. При этом он то и дело стаскивал свою шляпу, поправлял перо и вновь нахлобучивал ее на голову.
Так они пересекли город и оказались на берегу реки, у длинного пологого мыса. Глинистый грунт мыса был исколот острыми копытцами баранов и коз. Кое-где в ложбинках белели рогатые черепа.
На этом мысе останавливались на водопой стада, перегоняемые гуртоправами с далеких пастбищ на городскую бойню. Здесь же поили коней проходившие через город кавалерийские отряды.
Сейчас на мысу находился табун лошадей. Тут же стояли две фуры с тюками прессованного сена, мешками овса. Несколько красноармейцев, только что спешившихся, расседлывали лошадей.
Саша разыскала командира.
– Я из ЧК, – сказала она и развернула свой мандат.
Молодой кавалерист, в кожаных галифе и английском френче, перетянутый ремнями, на которых висели шашка и маузер в полированной деревянной колодке, с болтавшимся на шее крохотным театральным биноклем в черепаховой оправе, внимательно прочитал бумагу.
– Добро, – сказал он, возвращая мандат. – Слушаю, товарищ комиссар, какая до меня будет нужда?
– Откуда кони?
– Реквизированы в селах для Красной Армии. – Кавалерист положил ладонь на пристегнутую к поясу полевую сумку. – Приказ, ордер, другие документы в полной справе. Давай присядем, все покажу.
– Не надо, товарищ. Я вот по какому делу. – Саша кивнула на бородача. – У этого гражданина воры свели лошадь… Со своим горем он пришел к Советской власти. Он из бедняцкой семьи. Лошадь – это все, что он имел. Ему надо помочь. Вот я и привела его к вам. Надеюсь, что вместе…
– Нема у нас лишних коней, – прервал Сашу кавалерист. – Нет и не предвидится.
– Что же делать?
– Не знаю.
– Может, какой-нибудь не подходит для Красной Армии, – осторожно сказала Саша. – Брак или еще что… Гражданин пришел в ЧК просить помощи! Вы можете это понять?
– Отчего же, очень хорошо понимаю. Сам был бойцом эскадрона ЧОН. Все понимаю, товарищ комиссар. А коней лишних нема.
И кавалерист приложил руку к козырьку фуражки, давая понять, что разговор окончен.
Саша сказала:
– Весь привоз знает – биндюжник, у которого украли коня, обратился в ЧК за помощью. Привоз ждет, чем кончится дело. – Она коснулась пальцами смешного бинокля на груди командира. – Хочешь, подарю тебе морской «цене»?
– Чего? – не понял командир.
– Бинокль подарю, морской. Вот такой! – Саша раздвинула руки, показывая, какой у нее бинокль. – Подумай, друг, сотни людей на привозе ждут, с чем этот дядька придет из ЧК!..
Кавалерист с ненавистью поглядел на биндюжника. Казалось, вот-вот вцепится в него.
– А ну, – вдруг сказал он, – ну-ка, показывай свои руки!
Возчик оторопело взглянул на Сашу.
Кавалерист схватил его руки, повернул ладонями вверх. И ладони, и мякоть пальцев были покрыты сплошной серой коркой мозолей.
– На четвереньках бегал, что ли? – пробормотал